[1]
Михаил Косолапов,Александр Медведев Впервые опубликовано в журнале «Крокодил» [2]
Только чудо спасло в тот день столицу от грозившего ей пожара более ужасного, чем пожар 1812 года, и поголовного истребления всех пожарных инспекторов. Чудо и, возможно, еще наведенные на культурно-развлекательный лайнер орудия эскадры дредноудов рыбнадзора, канонеры которых стояли у пушек с горящими факелами в ожидании приказа губернатора ЦАО запалить фитили. Культурно-развлекательный лайнер вместе с беснующимся в собственном несгораемом шкафу капитаном Косолаповым отбуксировали на Фрунзенскую набережную. Там кораблю отключил звук, свет и воду, сославшись на то, что шум мешает спать москвичам и гостям столицы, электричества не хватает для нужд рыбнадзора, а воду надо экономить.
Капитан Медведев, воспользовавшись связью с дочерью губернатора ЦАО, подбил ее закатить отцу скандал, о котором в городе еще долго ходили легенды. Нашлись даже очевидцы, которые утверждали будто ядовитые слова губернаторской дочки выпали кислотным дождем где-то в районе Люберец, отчего у тамошних жителей случился мутагенез. В итоге они регрессировали до первобытно-общинного строя и в массовом порядке занялись охотой и собирательством. Набеги дикого племени стали беспокоить городские рынки, и губернатор ЦАО направил против мятежников дикую дивизию рыбнадзора, которая полностью вырезала население Люберец. А на месте пригорода потом посадили мемориальный парк памяти жертв государственного терроризма.
[3]
Между тем лайнер «Михайло Ломоносов» удалось перегнать в вольный порт Строгино. Вскоре туда потянулись клиенты со всех концов московских морей, и капитан Косолапов воспрял духом. Он даже лично спускался в игровой зал, чтобы оказать VIP-клиентам особую честь — сыграть с ними партию в русскую рулетку в знаменитой красной комнате, стены которой видали множество мозговых штурмов. Слухи о большой строгинской игре докатились до завистливого губернатора ЦАО. Для начала он отправил туда под видом посетителей членов знаменитой шайки воров, бездельников и душегубов, именовавших себя «Союз журналистов». Они в конец развратили стриптизерш, выжрали годовой запас макарон по-флотски, истребили всю коллекционную солонину, да к тому же взяли моду шалить в окрестностях порта, из-за чего купцы, госслужащие, нудисты «пидарасова болота», черножопые азерботы и прочие мирные обыватели стали обходить «Михайлу Ломоносова» стороной.
Но губернаторские интриги на этом не закончились. Государственный муж объявил капитана Косолапова грузинским шпионом и потребовал немедленной депортации его из страны. К счастью в последний момент оказалось, что рейсы на Тбилиси отменены, поскольку несколько самолетов были сбиты фейерверком по случаю открытия капитаном Медведевым пиратского мегамолла на перестроенном чердаке универмага ЦУМ. Тем не менее «Михайле Ломоносову» было настоятельно рекомендовано покинуть акваторию московских морей и проследовать в Салехард, где в скором будущем планировалось открыть резервацию для туземцев и построить российский Лас-Вегас.
На следующий день капитан Косолапов мрачнее тучи вышел на мостик своего культурно-развлекательного лайнера и объявил прощальный ужин по случаю отплытия на Север. К вечеру в порт Строгино съехались все пожарные и налоговые инспекторы столицы, чиновники ЦАО, эстрадные певцы, экологи, банкиры, визажисты, проститутки и журналисты, падкие на халяву. Пришел даже один муфтий. И хотя никто его не звал, гнать не стали и даже разрешили благословить роскошный банкетный стол. Такого праздника еще не видала Москва. От салюта ночью было светлее чем днем. Гости выпили и сожрали все, что было на лайнере, вплоть до занесенных в Красную книгу крокодилов из трюма, часть которых пустили на шашлык, а другую на суши. Капитан Косолапов только смеялся и пил контрабандный ром бутылку за бутылкой. Лишь иногда по его лицу пробегала тень, и тогда он бросал быстрый, подозрительно трезвый взгляд на стрелки карманного хронометра. Раскаты праздника, который, казалось, не кончится никогда, доносились до самых истоков Сетуни и Клязьмы.
[4]
Наконец, сверкая огнями, на всех парах и под парусами «Михайло Ломоносов» вышел на простор Строгинского затона. На палубе культурно-развлекательного лайнера некуда было поставить ногу — повсюду валялись рыгающие во сне сытые гости. Храп стоял такой, что грозная шнява «Бешенная Каракатица» легко отыскала «Михайлу Ломоносова» в предутреннем тумане. Капитан Косолапов открыл кингстоны лайнера и, взяв с собой команду и пару стриптизерш (чтобы скрасить долгое путешествие), не торопясь перешел на борт своей грозной шнявы. Стоя у штурвала, бывший честный бизнесмен и хозяин культурно-развлекательного лайнера молча наблюдал как идет ко дну мечта его жизни. Наконец, когда умолкли последние крики о помощи и драгоценная чугунная мачта, украшенная грузинскими закорючками, булькнув напоследок, скрылась под водой, капитан Косолапов достал из манжеты бутылку контрабандного рома, молча осушил ее и коротко рявкнул: «Курс на устье Яузы!»
Над капитаном Медведевым тоже сгустились тучи. Взбешенный романом между капитаном и дочкой губернатор ЦАО замыслил разорить «выскочку и нувориша» (так среди своих клевретов он осмеливался называть знаменитого корсара), тем более, что сам уже давно положил глаз на медведевский торгово-производственный пиратский холдинг. Нужен был лишь удобный случай. И вот на премьере в новом здании Большого Театра, где капитан Медведев швартовался, чтобы заправиться лучшим в столице коксом, его поджидала стая маленьких лебедей. Это были глубоко законспирированные матерые оперативники рыбнадзора. Капитан Медведев давно уже не носил за голенищем сапожный нож, да и голенища у него не было, поскольку был он в смокинге и лакированных штиблетах — таким он нравился культурной дочери губернатора ЦАО. Спящего в собственной ложе безоружного морского волка схватили, заковали в цепи и бросили в самый глухой подземный каземат «Матросской Тишины». А из утренних газет город узнал о том, что за многолетнюю пиратскую деятельность, совращение малолетних дочек губернаторов, по совокупности заслуг, в поддержание справедливости и закона в московской акватории, а также в назидание потомкам высший суд губернатора ЦАО приговорил капитана Медведева к позорной смерти через утопление в Москве-реке в присутствии всех любопытствующих и заинтересованных лиц.
О предстоящей казни было объявлено повсюду. Бесчисленные эскадры зевак тянулись со всех пяти концов московских морей. Зрителей и официальных делегаций было так много, что пришлось снести гостиницу «Россия» и спешно возвести на ее месте трибуны для народа и ложи VIP для его слуг.
[5]
В назначенный день вся столица съехалась посмотреть на казнь знаменитого капитана. И ко всеобщему облегчению церемония прошла без осложнений. На Москворецкий мост вывели человека с мешком на голове, привязали к его ногам пушечное ядро и столкнули в свинцовые волны. Подождали пока перестанут подниматься пузыри. Отсалютовали всеми орудиями с кремлевских стен и разошлись. Никто из присутствующих, включая сияющего губернатора ЦАО, не знал, что вместо капитана Медведева под мешковиной был митрополит Феофан (Воняев), который в ночь перед казнью явился к нему в карцер с предложением перераспределить рынки сбыта алкоголя, табака и наркотиков. Под конец переговоров он предложил капитану исповедаться, чтобы вызнать, где тот прячет контрабандные запасы сигарет и контрафактной водки. Капитан Медведев на удивление легко открыл митрополиту свои самые сокровенные тайны. А потом достал свой знаменитый сапожный нож (несколько часов назад губернаторской дочке пришлось отдать тюремщику свою сумочку «Луи Виттон» наполненную бриллиантами, чтобы тот согласился передать капитану мешок афганской дури с сапожным ножом, спрятанным внутри). Капитан заткнул Феофану (Воняеву) пасть мешком травы, напялил его рясу, вериги и тиару, проверил на зуб золотой митрополитов крест, и, позвякивая цепями, вышел прочь.
Собственную казнь капитан Медведев с интересом наблюдал из окна президентских аппартаментов в «Балчуге» в обществе бежавшей из дома губернаторской дочки. Когда митрополит перестал пускать пузыри, девица, получившая хорошее воспитание в таганрогском пансионе, печально сказала: «Sic jacet». А расчувствовавшийся капитан Медведев высморкался в портьеру. Над его воспитанием ей еще предстояло поработать.
[6]
Вечером того же дня быстроходная фелюка «Ядрена Вошь» бросила якорь в гавани шлюзового острова на Яузе. Капитан Медведев запер страдающую от морской болезни девицу в гальюне, а сам направился в ближайший грязный притон. Судя по раздававшейся оттуда пальбе, истошным воплям, похожим на брачные крики бабуинов, и завыванию шотланской волынки именно там пировал капитан Косолапов. Он как раз пытался всучить кривой барменше позолоченную букву «М» в уплату за ром и, заплетающимся языком, проповедовал отбросам общества анархо-синдикализм, поносил либеральную экономику, обещал устроить кому-то «кровавый режим», крыл общество потребления и клялся протащить глобализацию, мать ее сраная каракатица, под килем. Хотя никто вокруг не мог взять в толк, чего это он так разбушевался.
Продолжение следует