Лесная быль
Александр Можаев
Трудно сказать, чем провинился великий зимний волшебник, потомственный устюжанин Дед Мороз перед столичными чиновниками. Может, злоупотреблял служебным положением, может, переусердствовал в деле составления новогоднего бизнес-плана. Но что-то явно сделал не так – вопреки укоренившейся традиции, главная ёлка страны доставлена в Кремль не из далёкой великоустюжской Вотчины, а из банального Подмосковья.
Год назад мне довелось присутствовать при последнем попиле ёлки №1 в городе Великий Устюг. Отчёт об увиденном был опубликован на страницах легендарной газеты «Гудок», но, в силу определённых редакционных правил, ряд подробностей остался за кадром. Теперь, когда описанные мною события стали достоянием Истории, я считаю своим долгом обнародовать полную версию текста, проливающего свет на тайные стороны домашнего быта Седобородого Кудесника и его свиты.
Врата Сказки
От Устюга до Москвы путь неблизкий. Но последние восемь лет, с тех пор, как Великий Устюг был официально признан родиной Деда Мороза, главная елка страны прибывала в Кремль именно отсюда. Везти десятитонное дерево долго, трудно, невыгодно, но что поделаешь – Родина. Факт исторического происхождения Мороза Ивановича был доказан не кропотливыми археологами, вдруг обнаружившими в устюжской земле допотопные следы его пребывания. Своим почетным званием город обязан неистощимой выдумке мэра Москвы Юрия Лужкова и его коллеги, Вологодского губернатора Вячеслава Позгалева. Народное поверье гласит, что как-то раз два сиих государственных мужа прогуливались по заснеженному берегу реки Сухоны в десяти километрах от Устюга.
— Хорошо-то как, — сказал представитель местной знати, — словно в гостях у Деда Мороза!
— Быть посему! – ответил столичный градоначальник.
И вскоре на пустынном берегу раскинулись чудо-терема Вотчины Деда Мороза – «жемчужины масштабного проекта, призванного приобщить юное поколение к истокам духовности». Кстати сказать, почин устюжан принялся: родиной Снегурочки объявила себя Кострома, а находчивая ярославская деревня Кусобой приватизировала Бабу-Ягу. Леший и Водяной пока что вроде как на выданье, зато на звание родины Лиха Одноглазого с полным правом может претендовать подмосковный поселок Мосрентген.
Несомненно, что Великий Устюг прекрасен и без дополнительных аттракционов. В нем есть все, что полагается иметь настоящему старому русскому городу: золотые купола и белокаменное кружево, осанистые особняки и покосившиеся избёнки, речные дали, резной палисад, перезвон и завалинка. Даже окающая речь горожан завораживает: кондуктор в автобусе не просит приготовить купюры меньшего достоинства, но предлагает пассажирам «с большой деньгой самим чирикаться». Однако всего этого оказалось недостаточно для привлечения туристов – потребовалась дополнительная приманка в виде Вотчины снежного Деда.
Дело в том, что дорога сюда ведёт непрямоезжая. Прямыми рейсами в город возят только организованные тургруппы, а самостоятельным посетителям приходится сначала ехать поездом до глухой станции Ядриха, а потом добираться до Устюга, полагаясь на собственную сноровку и везение. Нам с фотографом Сергеем Зоничевым не свезло: поезд прибыл в Ядриху, когда уже стемнело, а автобусы до города ходят лишь в светлое время суток. Привокзальная площадь была совершенно безлюдна, и мы решили пешком пробираться на трассу, огоньки которой виднелись где-то у горизонта. Примерно через час пути впереди замаячили спасительные огни придорожного продторга.
Сразу оговорюсь: все мои неприятности произошли от того, что фотограф Зоничев пьёт водку, а я к тому моменту по ряду причин перешел на более благообразные напитки. Наши гастрономические разногласия проявились еще на перроне Ярославского вокзала, и усугубились при посещении вагона-буфета. А поскольку обнаруженное нами сельпо торговало только водкой и вконец ядовитыми портвейнами, я был вынужден малодушно согласиться с практичными аргументами своего коллеги.
Продавщица не сразу согласилась указать нам дорогу к Зимней сказке. «Зажри моим мороженым мандаринчиком, тогда скажу, как попасть к Деду Морозу», — проворковала она. «Да у мово батюшки в саду и наливные…» — начал было я, однако Сергей отодвинул меня от прилавка и безропотно взял полкило лежалого товара. Барышня растрогалась, и сдала телефон устюжского таксопарка.
В город мы добрались к ночи, однако ресторан, по счастью, ещё работал. Чудеса продолжались: гардероб, белые скатерти, богатая трапеза с возлияниями – и общий счёт на 400 с мелочью. Счастливыми вышли мы на пустынную улицу, прямо под окна волшебного прянишного домика, светящиеся окошки которого переливались во тьме всеми цветами радуги. Одно подсвечено голубой лампочкой, другое розовой, и так далее. Приглядевшись, поняли, что перед нами не казино, не бордель и не дом пионеров – всего лишь здание городской администрации. Стало ясно, что мы почти у цели. И тогда мы вышли на площадь, остановили таксиста и, сами не веря происходящему, молвили: «Отец, отвези нас в Сказку!»
…Лишь утром мы смогли разглядеть, куда же занесла нас нелёгкая репортёрская служба. Просторный сосновый лес, обнесённый высокой оградой. Приезжающих встречают деревянные ворота, отворяющиеся сами собой, словно в незабвенной телепередаче «В гостях у сказки». Среди сосен разбросаны обшитые деревом постройки, изо всех сил пытающиеся казаться чудо-теремками, да деревянные изваяния мишек и зайчиков. Также в наличии имеются: Аллея Чудес, волшебный колокол, поляна Шуршика, хижина Житного деда, памятник постреленку Лапотку, почта Деда Мороза, торговый ряд Деда Мороза, сауна Деда Мороза и кафе «У Деда Мороза», где можно отведать с десяток разновидностей «Дедморозовки», производимой ликеро-водочным комбинатом города Устюга. В центре усадьбы возвышается увенчанный шатром Дом Деда Мороза, о котором с гордостью рассказывают, что на его крышу уложено 11 тонн настоящей меди. А за воротами раскинулся сосновый лес, про который один из здешних лесников мечтательно сказал: «Повезло Деду Морозу так, как никому больше не повезет! Раньше, чтоб срубить сосну, надо было чуть ли не в Совете министров разрешения спрашивать, а ему губернатор все так подарил, за волшебные качества».
Другая реальность.
Главный лесничий Великоустюгского сельлесхоза Алексей Николаевич Бестужев выглядит точь-в-точь так, как подобает выглядеть ответственному деятелю любого новороссийского проекта. Энергичный мужчина средних лет, с задушевным улыбающимся лицом и хитроватыми глазами. Поверх зеленого мундира накинута черная кожаная куртка, на голове – кепка знакомого столичного фасона. В сопровождении еще двух представителей лесничества он стоит на аккуратной опушке елового леса в нескольких километрах от Вотчины. Его окружают тележурналисты с камерами и микрофонами. Оператор отдает указание:
— Берете этого красавца с пилой и с ним оттуда появляетесь. Остановились, поговорили, дальше пошли. Понятно?
— Так-так, очень хорошо, мы как раз из-за самой причудливой елки сейчас появимся. – с готовностью отвечает Алексей Николаевич. — Причудливая у нас вон та, но мы ее пилить не будем, потому что у нее верхушка не вполне правильная. И пусть кто-нибудь в машину за топором сбегает, лесник без топора – это пародия.
Вооружившись топором и бензопилой, представители лесничества отправляются по направлению к причудливой елочке. Ходят вокруг нее, изображая напряженную деятельность по выбору подходящего дерева. Все телекамеры включены. Потом герои репортажа подходят к другой, заранее намеченной разлапистой ели и главный лесничий начинает рассказ о том, как родилась и росла эта лесная красавица. Говорит, грамотно работая на камеру, выразительно жестикулируя лицом и руками. Со стороны можно подумать, что человек декламирует «Бориса Годунова».
— Итак, что для нас важно? Эксплуатационные параметры плюс требования эстетического плана. Они достигаются только в наших лесах, которые окружают населенный пункт Великий Устюг и очень отличаются от других своей красотой. Каждое дерево мы должны осмотреть, ибо от резкого перепада температур хвоя может окрошиться. А теперь я даю ей биологическую оценку — протаскиваю хвою на ветке. Видите – не одной хвоинки у меня в руке не осталось. Выстоит! Такую ель не стыдно будет отправить на главную елку страны!
— Походите вокруг, еще раз ее дерните – кричат телевизионщики. Алексей Николаевич снова и снова продергивает мокрую ветку, издающую при этом противные скрипучие звуки. Снова и снова повторяет свой монолог, украшая его новыми подробностями.
— Елку мы выбираем в течении года, проводя конкурс среди тридцати вековых деревьев хозяйства. Елочка, выросшая у нас, характеризуется хорошим годичным приростом и имеет прекрасный цвет. Дерево готовое, никаких поражений! А сейчас подготовку места будет делать вальщик. Обратите внимание: молодые елочки, растущие по соседству, ничуть не пострадают!
Румяный вальщик в оранжевой спецовке приступает к делу – бодро обпиливает нижние ветви на елке в продолжении еще десятка дублей. Я наблюдаю за этим процессом со стороны. Рядом со мной стоит пресс-секретарь Вологодской администрации Елена Александровна Зеленина.
— В прошлом году было то же самое, только еще и с детьми, – вздыхает она. – тогда «Спокойной ночи малыши» приезжали снимать добычу кремлевской елочки. Часа четыре на морозе…
Неожиданно телевизионщики сворачивают камеры и отправляются к машинам. Следом за ними поляну покидают представители лесничества с пилами и топорами.
-Простите, — ошарашенно говорю я, — а кто же елку валить будет?
— Как, разве вас не предупредили? – удивляется Елена Александровна. — В Кремль поедет другая елка. Она растет посреди леса, к ней подъехать сложно, поэтому сцену выбора елочки традиционно снимают здесь. Зато теперь наконец можно обедать.
За обедом, устроенным принимающей стороной в кафе «У Деда Мороза», произносились тосты «За русский лес!» и обсуждались различные способы засолки рыжиков. Попутно Алексей Николаевич уговаривал журналистов не усложнять жизнь и ограничиться сценой погрузки спиленной елки на платформу. «Еловый лес длиннохвойный, в нем всегда страшно, — убеждал он. — Расстояние большое и грязи по пояс. Мы бы выбрали что-нибудь более легкодоступное, но ели, которые свободно растут, всегда ниже ростом. Для нас же важней всего высота — не менее 30 метров».
Однако назойливые журналисты все-таки настояли на опасной поездке в чащу. Алексей Николаевич вздохнул, и велел всем грузиться в грозные автомобили марки «Трэкол» — обыкновенные «козлы», установленные на колеса полутораметрового диаметра. Машины проехали по лесной дороге и свернули на болотистую просеку, превращенную грузовой техникой в совершенно непроходимые буераки. Это оказалось серьезным испытанием даже для «Трэкола» — он кренился то в одну, то в другую сторону, подпрыгивал на кочках, поднимая огромные волны грязи, и пару раз серьезно садился на брюхо. Тогда задний вездеход разгонялся, шел на таран и буквально вышвыривал товарища из ямы.
Наконец мы оказались на небольшой прогалине, только что очищенной от росших на ней деревьев. В сравнении с лесной сказкой, которую мы наблюдали сегодня утром, это была совершенно иная реальность. Посередине возвышалась стройная и действительно высокая ель-избранница, вокруг валялись стволы ее поверженных соседей. Молодая поросль была втоптана в грязь громыхающими бульдозерами. Над будущей главной елкой, обхваченной тросами подъемного крана, трудилась валочная машина. Я подошел согреться к костру, горевшему у края леса. Рядом стоял стройный седой мужчина в хорошей кожаной куртке, время от времени отдававший короткие указания подбегающим к нему рабочим.
— Мы эту елку с июня искали, две недели площадку вокруг нее чистили, – сказал он. — Она еще молодая, 90 лет всего, а смотри, какая выросла.
— А вы сами кто будете? – поинтересовался я.
— Я из Москвы, отвечаю за доставку. Представиться не могу – дело политическое. Ведь это на самом деле все для России, а не для показухи и не для прессы делается, поймите правильно. Это реальные люди, которые работают в лесу – вон тот вальщик в каске, по колено в грязи бегает, видите? Это замдиректора департамента Вологодского лесного хозяйства, он елку обвязывать будет. Кому попало ведь не поручишь – в ней 5 тонн веса, а надо, чтоб ни одна веточка не помялась.
— И давно вы здесь этим занимаетесь?
— Второй год. До этого был перерыв всем известный, чего его вспоминать – елки в Кремле стояли пластмассовые. А ведь там дети, их не обманешь. И тогда хозяин сказал: «Хватит, больше искусственных не будет на Соборной площади!» Команду давал лично сам.
— Кто? – не понял я.
— Кто у нас один.
— Дед Мороз что ли?
— Сам ты Дед Мороз! Администрация президента! Американцы из Норвегии свою главную елку привезли, поставили два дня назад, в ней 26 метров. Мы, значит, какую должны поставить? Никак не меньше двадцати семи, это политика!
Неудавшееся свидание
На следующее утро меня разбудил телефонный звонок. Строгий голос сообщил, что через 15 минут мне назначена встреча с Дедом Морозом, непосредственно в высоком терему и без опозданий. Пытаясь собраться с мыслями, я вывалился в гостиничный коридор. Ко мне подошла незнакомая женщина и поинтересовалась, благополучно ли всё обошлось. Что всё? Кто эти люди??? Моё недавнее прошлое обрывалось примерно на седьмом тосте, посвященном Русскому лесу.
Я вышел из гостиничного корпуса, расположенного в самом центре Вотчинного бора. Моросил дождь. Перед крыльцом топтался мокрый белый олень, а из развешенных по соснам динамиков разносилась песенка «Веселые зверушки мой перевернули дом». Было худо. Неунывающий фотограф Зоничев взял меня под руку и повёл в чащу, на очередную встречу с русскими народными сказками.
Внутри дворец Деда Мороза оказался высоким залом, под потолком которого вращался дискотечный зеркальный шар, а в центре, под елкой, стоял пустующий трон волшебника. Ожидая хозяина, мы обошли прилегающие к залу комнаты. Красны девицы в ярких сарафанах показывали гостям гардероб Деда Мороза, его приемную, его спальню. Посереди спальни — резная кровать с огромной периной и горкой подушек. На стене объявление: «Дорогие мои друзья! Сердечно прошу вас уважать труд помощниц моих и на кровать мою не ложиться и не садиться да руками покрывальце моё расшитое не трогать». Неподалеку красовался портрет Мороза в окружении его лучших друзей — Лужкова, Позгалева, Слиски и Санта Клауса. Экскурсовод особенно подчеркнула, что при личной встрече Деда Мороза с Сантой наш чародей оказался на несколько сантиметров выше.
Наконец из Тронного зала донёсся раскатистый бас:
— Долго ли до нас добирались? Откуда путь держите? Вы наверное много стихов-песен знаете? Спойте мне что-нибудь новогоднее, люблю я песни слу-у-ушать.
Я поспешил на голос и увидел, что в центре зала возвышается Дед Мороз огромного роста, в красном наряде и с бородою до пояса. Рядом с ним стояли мальчик и девочка лет пяти, старательно выводили песню про елочку, все четыре куплета. Дед Мороз вяло дирижировал рукавицей. Следующая очередь была моя.
Собрать мысли так и не удалось. Заготовленные вопросы о любви Снежного Деда к российским железнодорожникам были начисто стёрты из памяти волшебной «Дедморозовкой». Разговор получился коротким.
— Дорогой дедушка, российские железнодорожники очень хотели бы узнать: правду ли говорят, что скоро Земля налетит на небесную ось?!
— И, маленький, где ж это ты так набрался с утра?
— Так ведь буквально соседняя дверь, кафе «У Деда Мороза»…
— А ты пожалуй вот чего, милай. Ты пожалуй туда и возвращайся.
Стараясь не уронить достоинства, я повернулся, и аккуратно пошел к выходу. Через несколько шагов до меня однако дошло, что интервью провалено, железнодорожники того гляди останутся без поздравления, а я – без работы. «Позвольте, — сказал я, — но ведь в самом же деле. До Нового года неделя, на реке Сухоне случился зажор, то есть половодье, на улице нормальный зимний дождь идёт – где же сила морозильная?»
— Мой тебе совет: завязывай с этим делом, – сказал Морозко и указал рукавичным перстом за окно. Там, как в известном кинофильме Рязанова, медленно падали большие снежные хлопья. Еще полчаса назад, когда мы входили в терем, с неба сыпались какие-то отвратительные брызги. Я замер на месте, а Дед Мороз, поднимаясь по лестнице в опочивальню, довольно бубнил: «Это было вам мое испытание. Будет еще и снег, и морозец славный, вот как елку мою зажгут, сла-а-авную, пуши-и-истую…»
В этот момент у меня появилось идиотское, но почти неодолимое желание пасть в ноги к этому ватнобородому великану и испросить благословения, и покаяться в том, что так плохо вел себя вчера вечером, и задать ему главный, заветный вопрос: так что же в конце концов будет с родиной и с нами?
Но в этот момент из другой комнаты донёсся голос экскурсовода: «Стоит в кабинете Деда Мороза елочка помощников сказки – приезжают в гости к волшебнику государевы люди, большой властью наделенные и много добрых дел делающие, украшают елочку именными расшитыми мешочками…» Что это я, в самом деле, так расчувствовался?
PS. Интервью для железнодорожников в результате пришлось брать у московского Дед Мороза. Он и главней, и толерантнее.
Записи
3 комментария