Стена

^[1]

Александр Можаев

На прошлой неделе на общественный градостроительный совет при мэре Москвы впервые был вынесен проект «реставрации, регенерации и приспособления» Провиантских складов, в которых планируется размещение музея Москвы. Мы не можем пройти мимо такого эпохального события, но и писать о нём не очень-то хочется, потому что скучно и грустно. Суть проекта уже описана Юлией Тарабариной ^[2] и Рустамом Рахматуллиным ^[3], а вновь говорить о том, что приспособление памятников такого уровня, не может подразумевать «максимальное освоение подземного пространства» и перекрытие двора стеклянным колпаком – поздно. Архитектурное сообщество не слишком возражало, когда утверждались противозаконные проекты реконструкции Гостиного двора и Хлебного дома, так что и судьбу Провиантских наверное можно считать предрешённой. Крепкие хозяйственники в очередной раз одержат решительную победу над ворчливыми и недалёкими «охранителями», Лев Колодный будет доволен.

Самое интересное, что в теории идея этой реконструкции мало у кого вызывает отторжение: в мировой практике имеется сколько угодно примеров тактичного приспособления памятников под музеи, включая перекрытие дворовых пространств. (Мы, например, писали о перекрытии двора Еврейского музея в Берлине ^[4]). Но при этом все понимают, что у нас будет по другому, что на выходе мы получим очередную похабщину, которая будет ужас как нравиться «простым москвичам». И действительно, уже на первом этапе начинается то, что наш прекрасный английский друг Эдмунд Харрис называет словом «абзурд». Одним из вариантов нового корпуса предлагается «восстановление Дворца Великого князя Михаила Павловича и переноса здания Кордегардии». Что по нашим временам означает «перенос» — объяснять не надо, а «восстановление Дворца» — продолжение чудо-истории строительства дворца в Коломенском: нереализованный проект Стасова, к этому участку не имеющий никакого отношения. По счастью, обе эти инициативы уже отклонены, но замечателен сам факт их появления.

^[5]

Кстати, никаких разговоров о конкурсе, совершенно логичном для столь значимого объекта, не было и в помине, сейчас проектирование ведёт архитектор Михаил Леонов, которого в кулуарах называют «машиной по обезображиванию Москвы». Честное слово, не сам придумал, хотя вполне соглашаюсь. Достаточно сказать, что вдохновению этого автора принадлежат такие объекты, как офисное здание на углу Печатникова и Трубной, а также офис МГТС, погубивший знаменитую панораму Петровского монастыря (Петровский бульвар, 12).

А вот ещё одна принципиальная деталь: опоры кровли не будут отдельно стоящими, они будут врубаться в кладку стен памятника, как это уже было сделано в Гостином дворе. Заранее оговорено: «устройство открытых колонн недопустимо». Знающие люди говорят, что и при реконструкции Гостиного Лужкова пытались отговорить от этого сомнительного варианта, но он упрямо стоял на своём.

^[6]

Он вообще здорово умеет стоять на своём. Лично для меня это было самым большим впечатлением, потому как я впервые наблюдал живое выступление мэра. Сильная, капитальная, цельная личность, как глухая стена из столь любимого им монолитного бетона. Хоть кричи, хоть головой об неё бейся — никто не услышит. В зале собралась целая толпа академиков и прочих авторитетов градостроительства, они очень старательно, аккуратно пытались донести до высшего руководства мысль о том, что Провиантские — шедевр архитектуры, к которому нужен в высшей степени осторожный подход. Что если они тесны для музея (который прежде ютился в крохотном здании церкви Иоанна Богослова, а теперь требует парковку на 400 мест), то может быть стоит поискать для него более подходящее место. Да и главный архитектор Александр Кузьмин предупредил, что это слушание — первое в ряду многих, то есть возможно длительное обсуждение и совместный поиск компромиссных вариантов.

Но потом Юрий Лужков сказал веское слово, в свою очередь расъяснив академикам про русский классицизм, каноны реставрации и правовое поле. «Неужели Гостиный двор стал хуже оттого, что мы там сделали?» — спросил он. «Да!» — раздались голоса из зала (первым, кстати, был Рустам Рахматуллин, за что ему отдельная благодарность). «Вам не нравится, зато народу нравится. А глас народа — глас божий. Так что мы под вас архитектуру города подстраивать не будем».

^[7]

Ну вот и поговорили. В процессе обсуждения у Александра Кузьмина заглох микрофон. Мэр взял его, что-то подкрутил и вернул обратно. «Теперь, Юрий Михайлович, и этот микрофон можно считать культурной ценностью», — пошутил главный архитектор. Президиум растроганно улыбался. Просто «Сказка о тройке» какая-то.

Использованы фотографии Юлии Тарабариной, archi.ru
Подробная стенограмма заседания — здесь ^[8].