Именем Ресина

Константин Михайлов

Межведомственная повесть о технологии расстрелов, препятствиях для инвестпроектов и всяких пожарных случаях

Десять дней после Нового года Россия отдыхала и набиралась сил, но исторический прогресс был неумолим. Новогодние каникулы в Москве выдались горячими. В ночь со 2 на 3 января в Царицыне сгорел деревянный дом на старинной даче Муромцева, а за несколько дней до Нового года, 22 декабря, Межведомственная комиссия правительства Москвы под руководством первого вице-мэра Владимира Ресина, занятая определением статуса исторических памятников, провела четвертое заседание.

Количество и качество

Итоги его иначе как скандальными назвать трудно: комиссия отказала в статусе памятников единственной в России постройке знаменитого мастера авангарда Эль Лисицкого, дому работы зодчего Льва Кекушева, палатам XVII века и “Расстрельному дому”, связанному с памятью о десятках тысяч жертв политических репрессий 1930-х.

Летом 2009-го мы уже писали о работе ресинской комиссии, которая должна была до 1 января 2010 года рассмотреть вопрос о статусе около 1000 выявленных и 1500 «заявленных» (предложенных к постановке на госохрану) памятников Москвы. С тех пор комиссия разобралась с большинством выявленных памятников (осталось около 200), а «заявленные» недавним распоряжением московских властей выведены из ее юрисдикции. Так что можно подводить почти окончательные итоги.

Количественно они, безусловно, в пользу памятников. Статуса объекта культурного наследия регионального значения удостоено почти 800 адресов. Отказ в этом звании получили не более 30 объектов и комплексов (некоторые, правда, включают десятки зданий). Однако качество “отказников” иногда впечатляет сильнее количества. А ведь лишение статуса памятников открывает прямую дорогу к их перестройке, реконструкции и даже сносу.

Когда комиссия Ресина говорит выявленным памятникам «да», она лишь подтверждает решения, принятые ранее ответственными экспертами городского комитета по культурному наследию (Москомнаследие). Это абсолютно нормально. А вот когда она говорит «нет» — это отклонение от нормы, пересмотр вердикта экспертов не может не вызвать недоуменных вопросов. Тем более, когда из списков памятников вычеркивают объекты, по которым имеются инвестиционные контракты и проекты доходных реконструкций, осуществить которые мешает охранный статус.

Технология разжалования

Тревожная тенденция – ясно обозначившаяся к концу года технология вывода зданий из охранных списков. Сначала инвестор, собственник или пользователь обращается к городским властям с просьбой рассмотреть вопрос о статусе объекта (некоторые откровенно пишут – статус мешает инвестпроекту, просим вывести здание из списков памятников). Затем (иногда заранее) заказывается экспертное заключение, “обосновывающее” подобные намерения. Потом Межведомственная комиссия Ресина выносит вердикт, впоследствии утверждаемый распоряжением правительства Москвы.

Иногда в преддверии заседания комиссии в здании случается разрушительный пожар, опять-таки “обосновывающий” экспретные суждения об утрате культурной ценности. Если бы комиссия Ресина сохраняла за погоревшими зданиями статус памятника, гипотеза о назначении пожара оставалась бы гипотезой; увы, решения комиссии практически не оставляют сомнений в ее истинности.

Теперь проследим за фабулой подробнее и, по возможности, документальнее (стилистику и грамматику цитируемых документов оставляем без изменений).

Прощай, Эль Лисицкий?

В 1-м Самотечном переулке (д. 17, стр. 1 и 2) стоит остов представительного некогда здания в стиле конструктивизма. Это единственная в России постройка ^[1], связанная с именем знаменитого художника и архитектора русского авангарда 1920-1930-х гг. Эль Лисицкого – типография акционерного общества “Огонек”. По соседству (д. 17А) расположен построенный в начале 1930-х гг. жилой дом сотрудников не менее знаменитого журнально-газетного объединения тех лет — “ЖУРГАЗа”. В квартире № 6, где жил председатель “ЖУРГАЗа” и главный редактор входившего в него “Огонька” Михаил Кольцов, бывали и Эль Лисицкий, и Ромен Роллан, Леон Фейхтвангер, Михаил Булгаков, Валентин Катаев, Сергей Эйзенштейн, Борис Ефимов. Типография, задуманная как часть комплекса “ЖУРГАЗа”, была построена по проекту Лисицкого (измененному и не реализованному полностью) в 1930-31 гг.

Ныне она числится в собственности Российской Федерации и в оперативном управлении “войсковой части 55002”. Признана экспертами Москомнаследия выявленным памятником 21 августа 2008 года.

Из письма первого заместителя начальника управления ФСБ РФ А.Пастушкова председателю Москомнаследия Валерию Шевчуку, 14 августа 2009 года:

“Сообщаем, что для решения вопроса сноса строения № 1 по адресу 1-й Самотечный переулок, вл. 17… было проведено историко-архитектурное обследование… Комиссия по вопросам сохранения зданий в исторически сложившихся районах г. Москвы на выездном заседании приняла решение – согласиться со сносом здания, учитывая неудовлетворительное состояние конструкций и отсутствие значительной исторической ценности (протокол № 14 от 27 июня 2006 г.)

Учитывая вышеизложенное, просим Вас отменить решение об изменении статуса указанного объекта”.

Из экспертного заключения, 14 декабря 2009 года:

“Историко-архитектурное обследование было проведено в связи с предполагаемыми строительными работами на территории владения…

Часть конструкций строения 1… находятся в аварийном состоянии… Отдельные знаковые сохранившиеся элементы объемной композиции фасадов позволяют выявить связь здания с первоначальным неосуществленным в полном объеме проектом Эль Лисицкого. Ряд этих запоминающихся элементов конструктивистского стиля 1930-х годов рекомендуется использовать при новом строительстве…

Учитывая изложенное, представляется возможным не относить указанный объект к объектам культурного наследия регионального значения”.

Именно такое решение приняла 22 декабря 2009 года Межведомственная комиссия Владимира Ресина. Пожар в огражденном глухой стеной здании случился еще в октябре 2008 года.

Экспертиза технологии расстрелов

Дом 23 ^[2]по Никольской улице в Москве ХХ века обрел горькое имя «Расстрельного». В его стенах работала Военная коллегия Верховного суда СССР, вынесшая, по данным общества «Мемориал», только в 1936-38 гг. 31456 расстрельных приговоров, в том числе Бабелю, Ивану Катаеву, Пильняку, Мейерхольду, Тухачевскому, Бухарину, Зиновьеву, Каменеву, Косиору, Рыкову… Согласно мемуаристам, здесь же, в подвалах, приговоры приводили в исполнение. «Мемориал» не раз призывал федеральные и городские власти создать в «Расстрельном доме» Музей истории политических репрессий.

Исследования последних лет открыли, что здание – перестроенные палаты XVII столетия. А в 1836 г. в доме жил литератор Николай Станкевич, у которого регулярно собирались Белинский, Кольцов, Аксаков и другие известные деятели той эпохи.

Попробуем понять, каким образом можно отказать этим стенам, на которых буквально отпечатана не просто историческая, но трагическая память нации, в звании исторического памятника. Ведь именно это сделала 22 декабря 2009 года Межведомственная комиссия Владимира Ресина. Без всякого, заметим, пожара.

Возможно, соседство с бутиками и автосалонами Третьяковского проезда пробуждало в нежных душах инвесторов иные воспоминания. В начале 2006-го вопрос о сносе дома дважды рассматривался властями по заявке тогдашнего владельца, ООО «Предприятие «Сибнефтегаз», но решения о сносе не последовало. 26 апреля 2006 года оба строения дома 23 по Никольской улице были признаны выявленными памятниками архитектуры решением Экспертной комиссии Москомнаследия. Но в том же 2006 году СМИ обсуждали проект реконструкции: «без разборки здания невозможно соблюсти все нормативы, а торговый центр нельзя строить без парковки».

^[3]

Из письма мэру Москвы Юрию Лужкову, 2009 г.:

“Компания “Проминструмент” является собственником зданий по адресу ул. Никольская, д. 23, стр. 1, 2. Финансирование работ по проведению ремонта ведет ОАО “Банк Москвы”.

…Собственник на протяжении трех лет лишен возможности выполнить ремонтно-реставрационные работы и фактически пользоваться принадлежащим ему имуществом… Реконструктивные работы для создания “Зоны памяти” так же задерживаются в связи с неопределенностью статуса здания и его предмета охраны.

Учитывая изложенное выше, обращаюсь к Вам с просьбой, уважаемый Юрий Михайлович, дать поручение Межведомственной комиссии при правительстве Москвы… рассмотреть возможность исключения из числа выявленных объектов культурного наследия здания по адресу: ул. Никольская, д. 23, стр. 1, 2…

А.Бородин”.

Резолюция на письме: “т. Ресину В.И., т. Шевчуку В.А. К исполнению. 01.01.2009”.

Из материалов Историко-архитектурного обследования (автор-составитель – старший архитектор И.С.Генкина), 1988 г.:

“Необходимо вывести из здания военкомат и после реставрации его фасадов и интерьеров… предоставить его организации, чьи функции не будут противоречить мемориальному значению этого дома для Москвы”.

Из экспертного заключения В.А.Виноградова ^[4], эксперта Росохранкультуры, 2009 г.:

“Технология” расстрелов и последующих захоронений “не вписывается” в объемно-планировочную структуру здания… Сохранившиеся фасады и интерьеры здания не могут быть приняты в качестве… предмета охраны объекта культурного наследия.

…с учетом малого объема комплекса и отсутствия значимых историко-культурных ценностей, а также аварийного технического состояния объекта и необходимости проведения новых больших работ для приспособления здания (с обеспечением сохранности отдельных ценных элементов) для современного использования, целесообразно изменить действующий статус выявленного объекта культурного наследия на статус ценного объекта историко-градостроительной среды.»

Из экспертного заключения члена Союза архитекторов РФ Н.В.Каменева:

“Инициатива общества “Мемориал” о создании здесь музея… весьма и весьма спорна, как с точки зрения средств выразительности, так и эмоционального восприятия”.

Из экспертного заключения:

“Инициативу общества “Мемориал” о создании здесь музея, которая и послужила причиной постановки здания на государственную охрану в 2006 году, следует считать необоснованной, с точки зрения морально-этических проблем”.

Как, черт возьми, меняются времена: двадцать лет назад эксперты говорили о реставрации фасадов и интерьеров, о мемориальном значении дома, ныне – об отсутствии культурных ценностей и необоснованности инициативы “Мемориала”. И даже о “технологии расстрелов” – неужели они и по этой части являются специалистами? Впрочем, двадцать лет назад не было частных инвесторов…

“Мемориал” 25 декабря отреагировал на решение Межведомственной комисии следующим заявлением:

“Необходимо сохранить подлинное здание. Это возможно только при условии придания ему статуса объекта культурного наследия – регионального, а лучше – федерального значения. Иное решение – оскорбление памяти жертв, позор и для Москвы, и для России”.

Поразительно, что решение комиссии Ресина отказать «Расстрельному дому» в статусе памятника последовало за заявлением президента России Дмитрия Медведева 30 октября 2009 года, в День Памяти жертв политических репрессий: память о трагедиях столь же священна, как и память о победах. И практически совпало по времени с новыми обсуждениями идеи возвращения статуи Феликса Дзержинского на соседнюю Лубянскую площадь.

Кекушев на линии огня

Дом Быкова ^[5] на 2-й Брестской улице, 19/18 – превосходная работа признанного мастера московского модерна начала ХХ века Льва Кекушева. 16 апреля 2008 года был признан экспертами Москомнаследия выявленным объектом культурного наследия.

Из письма генерального директора ООО “Финансист” А.Е.Фетисова В.И.Ресину. 29 июня 2009 года:

“Между ООО “Финансист” и институтом автоматизации проектирования Российской академии наук (далее – ИАП РАН) в 2005 году был заключен инвестиционный контракт на реконструкцию и новое строительство зданий, расположенных по адресу: ул. 2-я Брестская, д. 19/18, стр. 1, 3, 4…

Внесение этих зданий в число памятников существенно затрудняет дальнейшую реализацию инвестиционого проекта… ООО “Финансист” просит Вас вынести вопрос об исключении здания, расположенного по адресу 2-я Брестская ул., д. 19/18, стр. 1 из числа выявленных объектов культурного наследия, а стр. 4 из числа объектов, заявленных к постановке на охрану”.

Из экспертного заключения В.А.Виноградова, эксперта Росохранкультуры, 14 июля 2009 года:

“В зданиях до 2007 г. незаконно находились посторонние люди (бомжи, рабочие из сопредельных государств). Все вышеуказанные факты привели к тому, что все помещения здания утратили архитектурно-художественное оформление… Фактически здание находится в аварийном состоянии…

По проекту реставрации предлагается замена с разборкой межэтажных перекрытий, лестничных маршей, стен дворовых фасадов.

Эксперт предлагает включить строения 1 и 4 в список ценной градостроительной среды, разобрать дворовые строения…”

В сентябре 2009 года в здании случился пожар, уничтоживший кровли и часть перекрытий. Несмотря на призывы общественности к Москомнаследию и Российской академии наук (пользователь здания – академический институт) провести на памятнике противоаварийные работы, он оставлен зимовать без кровли. Интерьеры, не уничтоженные пожаром, обречены на гибель.

А дом после лишения статуса памятника 22 декабря – видимо, на реконструкцию, после которой кекушевские парадные фасады станут ширмой для новых построек на историческом участке. Охранный статус теперь этому не препятствует, что и требовалось доказать.

С широко закрытыми глазами

Потаповский переулок, 6 – адрес очередного московского пожара, успевшего воспылать как раз перед декабрьским заседанием Межведомственной комиссии Ресина. По этому адресу теперь стоят обгорелые и покрытые ледяной коркой палаты XVII столетия, выстроенные богатыми рыбопромышленниками Гурьевыми, строителями знаменитого храма Рождества Христова на Волге в Ярославле и основателями одноименного их фамилии порта на Каспии (в суверенном Казахстане переименован в Атырау)

Палаты, надстроенные в XVIII-ХХ столетиях, находятся в собственности города Москвы. Несколько лет они формально пустовали, а неформально были населены десятками людей, трудившихся в различных отраслях городской экономики. Признаны экспертами Москомнаследия выявленным памятником 26 ноября 1997 года, статус подтвержден в 2004 году. Загорелись 17 декабря 2009 года.

Из письма генерального директора ООО «Регион Инвест» С.А.Черенкова председателю Москомнаследия Валерию Шевчуку, 27 ноября 2009 года:

“ООО “Регион Инвест” является соинвестором на 95% строительства (реконструкции) объекта по адресу: г. Москва, Потаповский переулок, вл. 6, стр. 1…

ООО «Регион Инвест» обратилось на имя председателя комиссии Ресина В.И. о рассмотрении статуса объекта (вх. № 25-4967/9 от 17.08.09 г.)… Прошу Вас ускорить рассмотрение вопроса по объекту Потаповский переулок, вл. 6, стр. 1 и включить данный вопрос в повестку рассмотрения ближайшей комиссии».

Из экспертного заключения 20-й мастерской ГУП «Моспроект-2» от 24 августа 2009 года:

“В процессе реставрационных исследований, проведенных в 2008 году, на дворовых фасадах здания не были выявлены ценные архитектурные элементы исторического объема…

строение 1 – отнести к объектам историко-градостроительной среды, требующим сохранения с обязательной реставрацией главных фасадов в уровне цоколя и первого этажа…”

Из экспертного заключения и.о. руководителя 20-й мастерской ГУП “Моспроект-2” И.В.Крымовой, 22 декабря 2009 года:

“В ночь с 17 на 18 декабря 2009 года в здании произошел пожар, в результате которого были обрушены деревянные перекрытия и утрачены интерьеры”.

Всем, кому в 2008-2009 гг. доводилось заглянуть во двор палат в Потаповском переулке, были прекрасно видны остатки барочных наличников XVIII и белокаменной кладки на фасадах здания. Экспедиция “Архнадзора” в палаты Гурьева в начале января, после пожара, произвела фотофиксацию многочисленных сохранившихся – вопреки сверхоперативному экспертному заключению по горячим следам — элементов убранства интерьеров.

Излишне говорить, что комиссия Ресина отказала погорельцу в статусе памятника. По закону только этот статус препятствовал бы согласованному властями проекту “реставрации” — с надстройкой “в современных формах”, пристройкой, сносом оригинальных дворовых строений и подземной автостоянкой.

^[6]

Пышные титулы и голая реальность

Все прочие статусы и пышные титулы, увы, не могут спасти московские памятники от разрушительных реконструкций.

Дом Быкова, например, признан 22 декабря «ценным градоформирующим объектом», но, согласно разъяснениям Прокуратуры Москвы, «действующим законодательством каких-либо особенностей по проведению работ на таких объектах не установлено».

То же относится и к «отказникам» третьего, октябрьского заседания Межведомственной комиссии Ресина. В “ценные объекты историко-градостроительной среды с утвержденным предметом охраны” тогда был разжалован знаменитый дом с “Филипповской булочной”, он же гостиница “Люкс”, на Тверской, 10. Здесь уже снесено все, кроме “предмета охраны” — парадного фасада и интерьеров работы Кончаловского и Коненкова. Но само понятие “предмет охраны” в законе применяется именно к объектам культурного наследия, а не к объектам среды. Теоретически можно оспорить в суде наличие этого предмета, т.е. ограничений реконструкции, в здании, не являющемся памятником. И нужно будет уповать на честное слово инвесторов и чиновников.

“Предмет охраны” другого разжалованного в октябре выявленного памятника – “Дома с атлантами” конца XIX века на Солянке, 7 включает превосходный фасад со скульптурами и пышной лепниной (а также часть убранства интерьеров). Только возможно, вскорости это будет уже фасад не исторического дома купцов Расторгуевых, а нового гостинично-делового комплекса с подземной автостоянкой: проект ^[7], как и в доме Быкова, предусматривает разборку дворовых строений усадьбы и задней части дома.

Москомнаследие за спиной Владимира Ресина

Осенью правительство Москвы исключило из положения о Межведомственной комиссии т.н. «дефис четвертый» — абзац, согласно которому основанием для отказа в статусе памятника могло служить «наличие по объекту документации, разработанной и согласованной в установленном порядке до проведения историко-культурной экспертизы”. Формально наличие согласований теперь не служит в Москве критерием историко-архитектурной ценности. Но неформально, похоже, очень даже служит. Ничем иным невозможно всерьез объяснить исключение из списков памятников «Расстрельного дома», палат XVII века, образцов московского модерна или русского авангарда.

Москомнаследие, надо отметить, неплохо устроилось в данной ситуации: оно готовит материалы к заседаниям Межведомственной комиссии – а решения об отказах в статусе памятников провозглашаются именем Ресина, главы комиссии. К ее решениям отсылают и соответствующие распоряжения столичных властей. Но если комиссией, решающей судьбы памятников, руководит куратор московских строителей, которых (как, естественно, и инвесторов) охранные статусы ограничивают в доходных квадратных метрах, не может не возникнуть банальный конфликт интересов.

Банальный, разрушительный и пожароопасный.

У правительства Москвы, впрочем, есть еще возможности для спасительного по отношению к разжалованным памятникам (и для собственной репутации) маневра. Решения октябрьского и декабрьского заседаний Межведомственной комиссии пока не подтверждены распоряжениями городских властей.

В отрицательной части их совершенно не обязательно подтверждать.

Сокращённая версия статьи опубликована журналом «Огонёк»

Фотографии Н.Харламовой, П.Эйлера, Н.Самовер, aramis7, + из открытых интернет-источников.