Москва бездомная

^{[1] [2]}

Константин Михайлов

Ее ломали крепкие хозяйственники, маститые архитекторы, режиссеры оперных театров и даже одна Государственная Третьяковская галерея

У нас украли очередной старинный дом. Не у «Архнадзора» — у Москвы. Дом № 10 на Кадашевской набережной. 16 декабря ФГУП «Государственная Третьяковская галерея» получила ордер ОАТИ на снос здания. К вечеру 17 декабря его уже не было. Наученные опытом Кадашей, Тверского бульвара и Ростовского переулка, московские преобразователи и реконструкторы перешли к тактике блицкрига. Увы, на Кадашевской набережной блицкриг против старого города увенчался успехом. Я подъехал к воротам стройки в половине девятого и успел увидеть, как экскаватор заваливает последний угол фасада.

^[3]

На стройке были любезны. Ко мне вышел человек, назвавшийся Александром. Я представился и попросил показать ордер на снос. Он показал. И еще показал разрешение Москомнаследия на этот снос, выданное Третьяковской галерее 9 июля 2010 года.

Перечитывать эту фразу не хочется. На снос старинного красивого дома, некогда составлявшего часть парадного, обращенного к Кремлю, фасада Замоскворечья, Москомнаследие выдает разрешение Третьяковской галерее. Одни хранители наследия выдают другим разрешение на его уничтожение.

В 1994-м именно здесь, со сносов на Кадашевской набережной, начиналась лужковская «реконструкция» старой Москвы. Круг замкнулся – теперь здесь случился первый снос собянинского времени. Да, я понимаю, что все основные решения приняты раньше «дня утраты доверия» Но хронология – упрямая вещь.

^[2]

Я даже не хочу обсуждать здесь законность происходящего. Охранная зона Московского Кремля, охранная зона Замоскворечья – и экскаватор. Зачем придуманы вообще охранные зоны вокруг памятников архитектуры? Понятно и школьнику: чтобы сохранялись и охранялися не только памятники, но и их естественный исторический контекст. Какой смысл утверждать территории охранных зон, чтобы выдавать потом разрешения на снос? Это, пожалуй, школьнику не понятно, но понятно взрослому: если кто-то хочет построиться в центре, он может сделать это под видом пресловутой регенерации. И что с того, что регенерацию московский закон об охране памятников определяет как восстановление утраченных элементов архитектурных или градостроительных ансамблей? Закон законом, а в документах правительства Москвы (и, естественно, при их исполнении) регенерацией оказывается снос подлинной исторической застройки в охранных зонах и новое строительство на ее месте. Вместо восстановления утраченного – сносят подлинное. Вернее, быстренько организуют экскаваторную утрату подлинного и строят новое. Это, видимо, предстоит пережить в будущем и Кадашевской набережной. Несмотря на то, что еще в 2006 году председатель ЭКОСа Александр Кудрявцев заявлял, что проект нового музейного комплекса не соответствует требованиям законодательства о регенерации.

Снесенный только что комплекс зданий Хлудовской биржевой артели (с надворными постройками середины XIX века), между тем, представлял собою не рядовой элемент городской застройки. В декабре 2009 г. в Москомнаследие поступил акт историко-культурной экспертизы, выполненный тремя видными специалистами в области реставрации и охраны архитектурного наследия – В.А. Виноградовым, И.И. Кроленко, И.К. Русакомским. Эксперты дали подробное обоснование присвоению указанному зданию статуса объекта культурного наследия и невозможности его сноса. Подчеркну: это не мнение общественников, «дилетантов», журналистов – это вердикт профессиональных экспертов, работающих с памятниками не один десяток лет. Но обращение, к которому был приложен этот акт, было возвращено Москомнаследием в феврале 2010 г. даже без рассмотрения.

^[4]

На том основании, что вопрос о статусе дома № 10 по Кадашевской набережной уже рассматривался в Москомнаследии в марте 2009 года, и здание было сочтено недостойным звания памятника – ему присвоили статус «объекта историко-градостроительной среды». Все вроде бы законно – по постановлению правительства Москвы, повторные заявки на охрану не рассматриваются. Но интересное дело – почему в нашем городе историко-культурное правосудие так избирательно? Вопрос о статусе памятника решается единожды и навсегда (как будто не открываются новые обстоятельства и свидетельства культурной ценности – боюсь, сегодня Петру Барановскому не удалось бы, как в 1960-х, спасти Английский двор, показавшийся из руин сносимого здания, казавшегося поздним, Москомнаследие просто ответило бы ему, что вопрос о статусе уже рассмотрен). А вот вопрос о сносе исторических домов можно поднимать и рассматривать сколько угодно раз – до тех пор, пока эксперты не устанут сопротивляться. Так было со снесенной летом усадьбо Алексеевых на улице Бахрушина, так было с не снесенным еще комплексом зданий работы архитектора Нирнзее на Садовнической улице, 9. Так было и с домом 10 по Кадашевской набережной. В 2002 году эксперты рабочей группы «несносной комиссии» столичного правительства отказались вынести решение о его сносе, решив «сохранить предложенное к сносу строение как представляющее историко-архитектурную ценность и находящееся в удовлетворительном техническом состоянии». Что ж, в 2006 году вопрос о сносе здания Хлудовской артели, как ни в чем не бывало, вновь разбирался на комиссии под председательством В.И. Ресина – и был вынесен желанный вердикт о сносе.

^[1]

В июле 2010-го, Москомнаследие, как уже сказано, выдало свое разрешение на снос. Если нам когда-нибудь удастся встретиться с Александром Кибовским (в отличие от своего предшественника, он рабочих встреч с «Архнадзором» не проводит, на комиссии не приглашает), мы обязательно у него спросим, как он понимает самую первую статью Закона города Москвы «Об особом порядке регулирования градостроительной деятельности на исторических территориях города Москвы и на территориях зон охраны объектов культурного наследия в городе Москве» № 40 от 09.06.2004. Там сказано, что охранные зоны устанавливаются «в целях обеспечения сохранности объекта культурного наследия в его исторической среде”. Если мы правильно понимаем русские буквы, то выдача разрешений на снос объектов этой самой среды является прямым нарушением требований этого закона.

1 ноября в Департамент по культурному наследию было подано заявление-рекомендация, к которой был вновь приложен цитированный выше акт историко-культурной экспертизы. 21 декабря, уже после сноса, все это вновь вернулось без рассмотрения.

^[5]

Еще в начале 1990-х годов эксперты считали старинную застройку Кадашевской набережной одним из наиболее хорошо и полно сохранившихся ансамблей исторического города. Теперь Кадашевской набережной нет. В 1994 году по распоряжению Юрия Лужкова снесли дом № 12 (памятник архитектуры XVIII века), который потом посмертно сняли с охраны. Прокуратура пыталась возражать и против сноса и против разжалования, просила мэра устранить нарушения закона. Мэрия откликнулась – были снесены дома №№ 14 и 16, проломленные сводчатые перекрытия их подвалов некоторое время торчали посреди пустырей. Потом сломали еще несколько старых домов – все это теперь заменено новоделами, из-за которых едва видны маковки Воскресенской церкви. Дом № 10 был одним из последних. В охранной зоне Московского Кремля, в которую входят фасады Кадашевской набережной, доохранялись до предпоследнего дома.

^[6]

AVE, CAESAR, MORITURI TE SALUTANT! Прощально помахивая разрешениями Москомнаследия.

На наших глазах из Москвы белокаменной и златоглавой вырастает Москва бездомная. В ней все больше многофункциональных комплексов, в ней все меньше старинных домов. Ильф и Петров XXI века обязательно напишут про Москву: ее ломали крепкие хозяйственники, маститые архитекторы, режиссеры оперных театров и даже одна Государственная Третьяковская галерея.

^[7]

^[8]

^[9]

P.S. Именно поэтому свой пикет протеста против очередного сноса в охранных зонах «Архнадзор» проводит 26 декабря напротив дверей художественной галереи – хранительницы заветов Павла Третьякова, хранителя и собирателя русского искуссства.

Фотографии сносов А.Смарыгина и А.Можаева, проект новостройки — А.Боков и А.Сержантов.