Легендарный фриз с писателями. 110 лет дому Бройдо в Плотниковом переулке

^[1]

Дмитрий Французов

В 2017 году исполняется 110 лет удивительному дому в Москве – дому Бройдо, известному многим как «дом с писателями». Достойный возраст! И было бы справедливо вспомнить его историю, не говоря уже о том, чтобы привести сам дом в достойный юбиляра вид.

На углу Малого Могильцевского и Плотникова переулков в 1907 году архитектор Николай Иванович Жерихов выстроил очередной доходный дом для советника юстиции, кандидата коммерции (звание для отличившихся выпускников «Академии коммерческих наук») Германа Ефимовича Бройдо.

Сотрудничество предпринимателя, застройщика Германа Бройдо и архитектора Николая Жерихова началось в 1902 году. Первый их совместный проект – доходный дом на Остоженке, дом 20, украшенный редким для Москвы лепным декором: на фризе выстроена целая зооморфная композиция, на которой есть и чайки, и горные козлы, и разнообразный растительный мир. Но так уж сложилось, что на протяжении многих десятилетий, когда говорят о доме Бройдо или об архитекторе Жерихове, вспоминают прежде всего именно этот дом в Арбате – на углу Малого Могильцевского и Плотникова переулков. Чем же так примечателен этот дом, кроме своеобразного углового эркера? Вот что пишет об этом доме Википедия: «Дом украшен десятками фигур в человеческий рост, в эротических сценах. В обликах некоторых сатиров угадываются Гоголь, Пушкин и Лев Толстой. Скульптор неизвестен».

Действительно, этот скульптурный фриз трудно не заметить, а если внимательно рассмотреть скульптурные группы, то и сейчас отчетливо «читаются» Лев Николаевич Толстой и Николай Васильевич Гоголь в «компании» с молодыми дамами.

^{[2] [3]}

В конце прошедшего века на боковых стенках эркера можно было еще обнаружить и образ Пушкина. Но сейчас состояние фриза катастрофически ухудшилось, есть множество утрат, и нужно приложить определенные усилия, чтобы найти Пушкина.

Как правило, пребывание в прошлом великих писателей (и других выдающихся деятелей) отмечено мемориальными досками на фасадах зданий, но вот так, в таких фривольных сценках – это что-то новое и, безусловно, вызывающее удивление и много вопросов. Конечно, такое уникальное «явление народу» классиков не могло не остаться без попыток его объяснить, что и породило несколько легенд.

Наиболее распространенная и многократно тиражируемая легенда связана с Музеем изящных искусств имени Александра III (ныне ГМИИ им. Пушкина). Будто бы подготовленный скульптором Синаевым-Бернштейном фриз для Музея изящных искусств не прошел конкурсный отбор и был частично использован на фасадах доходного дома Бройдо.

Захватывающая легенда, но… всего лишь легенда, не имеющая никакого документального подтверждения.

А что же говорят документы о конкурсном отборе, «…об украшении центрального портика здания Музея скульптурным рельефом» (И.В. Цветаев. Речь и отчет, читанные в торжественном собрании императорского Московского университета 12 января 1903 года. М., 1903. С. 284–285)?

В 2008 году Музеем изобразительных искусств имени Пушкина было подготовлено четырехтомное издание переписки И.В. Цветаева и Ю.С. Нечаева-Мальцова. Юрий Степанович Нечаев-Мальцов, русский дипломат и фабрикант, владелец стекольных заводов, фактически профинансировал строительство Музея. Именно эти документы, переписка фактических основателей музея, в которой упоминается история создания фриза, и позволяет оценить достоверность главной легенды создания фриза дома Бройдо.

7 ноября 1901 года Цветаев пишет Нечаеву-Мальцову: «Приехал сюда из Парижа скульптор Беренштейн, сработавший эскизы верхнего карниза. Эскиз в рисунке, сделанный в два тона карандашей, больших размеров. Вчерашний вечер провели мы трое, Клейн, скульптор и я, в рассматривании этого опыта. Художник – человек несомненно даровитый, способный искать в истории искусства и сюжеты, и формы. Центр композиции составляет Парнас с Аполлоном; к нему направляются с той и с другой стороны фигуры художников всех времен». И далее, кратко описывая эскиз, Цветаев пишет: «С одной стороны должен занять место мир древний, начиная с Египта и Вавилонии, с другой – мир христианский, чтобы этот фриз выражал собою содержание Музея. Есть и недочеты технические: правая сторона от зрителя заполнена недостаточно тесно, пустоты меж фигурами и группами требуют другого распределения. Художник ждет Вашего прибытия, Ваших указаний, чтобы сейчас же приступить к переделке. В отделе христианского искусства, по-видимому, придется исключить духовных лиц из компании Донателло, Микеланджело, Рафаэля и других, потому что рясы и клобуки не идут к этой процессии аспирантов на славу, даруемую на Парнасе. Художник их и не поставил. Идея есть, так как она Вами дана; наметились пути композиции, – остается, если Ваше впечатление будет в пользу способностей скульптора, ему переработать [ее] в смысле большей определенности сюжета в каждой своей части, в каждой детали».

В контексте истории фриза на доме Бройдо прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что Синаевым-Бернштейном в ноябре 1901 года были сработаны только эскизы «в рисунке, сделанном в два тона карандашей, больших размеров». Кроме того, если «рясы и клобуки не идут к этой процессии», то как могли дамы, такие как на фризе дома Бройдо, подойти к этой самой процессии? Это сомнительно. При таком внимании заказчиков к деталям этот сюжет, скорее всего, был бы отмечен.

^[4]

Продолжая работу над проектом, в мае 1902 года Синаев-Бернштейн показал Поленову эскиз (опять речь идет только об эскизе!) обновленного варианта, о котором Поленов хорошо отозвался. А вот что еще следует из документов. В марте 1902 года Цветаев пишет Нечаеву-Мальцову: «С Синаевым-Беренштейном придется, кажется, расстаться, вместо 60 тысяч франков, о которых он говорил в Москве, он просит 75 тыс. рублей за одну лепку и 50 тысяч за рубку, хотя согласен, по-видимому, сделать обе работы за 110 т. рублей». Кстати, стоимость работ по созданию уже в камне Парфеноновского фриза (за колоннадой главного фасада Музея) стоила 17 тысяч рублей.

Конкурс состоялся в июле 1902 года. Есть упоминания, что Синаев-Бернштейн представил «обширных размеров рисунок, исполненный тушью». И вот как итоги конкурса были отражены в отчете Комитета (по строительству Музея) за 1902 год: «Вопрос об украшении центрального портика здания Музея скульптурным рельефом обсуждался на заседаниях Комитета по устройству Музея им. Императора Александра III при Московском университете в 1902 г., когда здание Музея было доведено до крыши и приступили к изготовлению колонн и полуколонн для фасадов. В течение 1902 г. Ю.С. Нечаеву-Мальцову, товарищу председателя Комитета, на чьи средства предполагалось вести работы, были представлены эскизные проекты 3 авторов: римского скульптора Романелли (венчание музами императора Александра III как покровителя наук и искусств), Синаева-Бернштейна (Парнас и на нем восседающий Аполлон среди муз, которые раздают венки Славы художникам всех веков и народов, не только живописцам, ваятелям и архитекторам, но и художникам слова) и Залемана (Олимпийские игры)».

В итоге был выбран проект Залемана, и портик Музея украшает именно фриз Залемана «Олимпийские игры». Сам фриз вырублен из каррарского мрамора учеником Залемана, одесским скульптором Иосифом Ивановичем Мормоне.

Анализ приведенных документов позволяет утверждать, что ни о каких лепных формах и, тем более, о вырубленных в камне макетах и (или) гипсовых слепках, выполненных Синаевым-Бернштейном, нет ни малейшего упоминания. Проект Синаева-Бернштейна как в 1901, так и в 1902 году упоминается только либо как карандашный эскиз, либо как эскиз в туши.

Далее: из описания проекта очевидно следует, что речь идет о композиции, в которой «направляются (к Апполону) с той и с другой стороны фигуры художников всех времен». А что же музы, «которые раздают венки Славы»? Вряд ли они обнимаются друг с другом по этому случаю, как это можно наблюдать на фасаде Дома Бройдо.

^[5]

Таким образом, на основе имеющихся документальных источников с достаточной степенью уверенности можно утверждать, что главная, наиболее цитируемая, версия о происхождении фриза на доме Бройдо является как минимум несостоятельной. К тому же, Жерихов построил доходный дом в Арбате в 1907 году, а каких-либо свидетельств о хранении в течение почти пяти лет достаточно крупных гипсовых фигур (если таковые и были) не существует (не удалось обнаружить).

Кроме того, еще одним, хотя и косвенным, свидетельством непричастности скульптора Синаева-Бернштейна к фризу на доме Бройдо является список работ скульптора, который приводится, в частности, в «Еврейской энциклопедии» (Изд.: Тип. Акц. Общ. Брокгауз-Ефрон. — Санкт-Петербург, 1906-1913). Примечательно, что в справочниках указывается памятный медальон (создан в 1901 году и выполнен (доработан?) в посеребренной бронзе в 1911 году) с изображением Льва Николаевича Толстого, с которым скульптор встречался в 1901 году. Но нет никаких указаний на другие завершенные работы с Толстым.

Скульптор Лев (Леопольд) Семенович Синаев-Бернштейн родился в Вильно в декабре 1867 года (по некоторым источникам – в ноябре 1868 года) и с 14 лет жил в Париже. Художественное образование, в том числе у Огюста Родена, он также получил в Париже, где и выполнил все свои известные работы. В 1901 году Лев Семенович стал кавалером ордена Почетного Легиона. В 1944 году он был арестован в Париже нацистскими властями и скончался в том же 1944 году в лагере Дранси.

Еще раз обратим внимание: Синаевым-Бернштейном для конкурса в Музее изящных искусств никакие фризы, выполненные в материале, не представлялись, и, соответственно, после конкурса просто нечего было переносить на фасад какого-либо дома, в том числе и дома Бройдо. Музей изящных искусств не имеет прямого отношения к легенде дома Бройдо.

Есть вторая легенда происхождения фриза на фасаде дома Бройдо, и связана она с якобы существовавшим тут домом терпимости. Забавная версия, если вспомнить даты жизни хотя бы Николая Васильевича Гоголя и Александра Сергеевича Пушкина. Дом был построен только в 1907 году. Единственный кандидат на посещение гипотетического борделя – Лев Николаевич Толстой, правда, в 1907 году ему было уже 79 лет. Конечно, всякое могло быть на этом месте до строительства Жериховым здания. В Москве известны районы, где были бордели, в частности, Сретенские переулки, но Арбатская часть в этом вопросе так досконально не изучена и ждет своих исследователей. Поэтому, пока не будут изучены адресные справочники и другие источники, ни исключать, ни принимать такую версию уверенно нет оснований. А если «что-то и было», мотивация к созданию данных фривольных композиций, да еще с такими участниками, может оказаться совершенно неожиданной.

Так что остается только продолжить искать ответ на эту московскую загадку. Возможно, удастся обнаружить (как вариант — в архивах Ивана Цветаева) те самые эскизы Синаева-Бернштейна, которые он подавал на конкурс в Музей изящных искусств.

В год своего 110-летия фриз дома Бройдо понес очередную утрату. 22 июля 2017 года в сети появилась информация о том, что с фасада дома Бройдо в Плотниковом переулке отвалился очередной фрагмент скульптурной композиции. К сожалению, поначалу корреспонденты с места ошибочно сообщили, что обвалился барельеф с изображением Гоголя. Однако, возможно, именно эта неточность (все-таки Гоголь – знаковое имя), а также активная позиция СМИ во многом поспособствовали тому, что спустя уже несколько дней на фасаде дома начались реставрационные работы.

^[6]

Итак, что же случилось 22 июля? С фасада дома Бройдо обрушилась нижняя часть скульптурной группы, у которой уже около 20 лет назад была утеряна верхняя часть. И вот что предстало публике после обрушения.

^{[7] [8]}

Чтобы точно понять, какая именно скульптурная группа окончательно обрушилась, ниже предложен общий анализ структуры построения фриза и отдельных его элементов на фасаде дома Бройдо.

При всем кажущемся многообразии элементов, фриз фасада образован всего несколькими повторяющимися группами и отдельными фигурами. Можно выделить четыре устойчиво повторяющиеся группы и четыре отдельные фигуры, которые присутствуют на фасаде либо самостоятельно, либо дополняют эти группы.

Над входной дверью еще были две женские маски (Афина Паллада?). Одна, левая, маска отвалилась еще в конце 90-х годов, вторая держалась до 2016 года.

Вот как эта маска выглядела в июле 2014 года.
^[9]
Как уже отмечалось, в настоящее время среди присутствующих на фасаде «персонажей» отчетливо можно различить Льва Николаевича Толстого и Николая Васильевича Гоголя. Кроме того, с помощью фотоматериалов 1990-х годов можно «опознать» и Пушкина (подробнее об этом см. далее).

Ниже представлены выделенные и повторяющиеся группы и отдельные фигуры (пропавшие маски Афины Паллады не рассматриваются).
^{[10] [11]}

^{[12] [13]}

Отдельные фигуры

^{[14] [15]}

^{[16] [17]}

Утерянное ранее – Пушкин и Гоголь (на левой и правой боковой стенках эркера):

^{[18] [19]}

^{[20] [21]}

Гоголь в обоих случаях просто отделен углом здания от своих спутниц из группы 2. А Пушкин фактически присоединен к этой 2-й группе (использован фотоматериал проекта Pastvu.com).

Расположение групп и фигур показано на общем виде дома

^[22]

и отдельно на боковых стенках эркера.
^{[23] [24]}
Приведенный анализ структуры построения фриза позволяет теперь без труда определить, что обрушившийся 22 июля 2017 года фрагмент скульптурной композиции – это нижняя часть группы 3. Достаточно провести сравнение соответствующих элементов на обрушившемся фрагменте и на еще сохранившемся.

^{[25] [26]}

Таким образом, можно и нужно уверенно утверждать: 22 июля 2017 года обрушилась нижняя часть группы 3. Гоголь (на этот раз) не обрушился.

Осталось определиться, а что же сейчас еще осталось от Пушкина? Для этого обратимся к фотографиям фриза конца прошлого века. Соответствующие фрагменты были использованы в таблице выше. Очевидно (если принимается версия, что на этих фрагментах речь идет именно о Пушкине), что их отличительной чертой является, в частности, свиток, который он держит в руке. Его достаточно отчетливо видно на приведенных выше фрагментах. Именно по этому свитку и исходя из приведенного анализа структуры построения фриза можно найти уцелевшие «останки» скульптурного изображения нашего великого поэта на фризе дома Бройдо. На приведенных выше фотографиях эти фрагменты отмечены.

Как будет развиваться ситуация с консервацией оставшихся скульптурных композиций, сказать трудно. Пока, в юбилейный год, на здании наконец начаты какие-то работы.

^{[27] [28]}

Напоследок — еще несколько фото, фиксирующих состояние барельефов до реставрации:

^{[29] [30] [31]}

Фото (если не указано особо): Дмитрий Французов.