Праздник в кооперативе “Обрабстрой”

^[1]

Александр Дуднев, Константин Гудков

16 октября 2018 года дом кооператива “Обрабстрой” в Басманном тупике (архитектор Василий Кильдишев, 1929-1931 годы) официально признан объектом культурного наследия ^[2] (ОКН) регионального значения. Ценность дома – в экспериментальном сочетании на разных этажах коридорной системы-коммуны и традиционных квартир, в использовании эстетики ар-деко для рабочего жилья и эффектной работе архитектора с пространством, которое формируется динамичным образом здания.

Для всех, кто ценит архитектуру авангарда и модернизма, новость замечательная и обнадёживающая, настоящий праздник. Во-первых, памятником стал огромный жилой многоквартирный дом (есть мнение, что таким домам не любят присваивать статус из-за плохой проработки механизма охраны). Во-вторых, выявление объекта культурного наследия состоялось по инициативе простых людей, жителей дома. В-третьих, среди дореволюционной архитектуры, которая не только считается по-настоящему “исторической” в представлении обывателей, но и доминирует в числе ОКН, пользующихся защитой закона, это одно из немногих зданий 1920–1930-х годов: помимо дома Обрабстроя, лишь три из 30 памятников, включённых в реестр за последние 12 месяцев, относятся к этому периоду.

Процедуры. Защита от наследия

Выявление дома Обрабстроя ^[4] шло по новой московской балльной схеме и по уже сложившейся инициативе снизу, от простых граждан. Первоначальная заявка была подана в марте 2016 года, и в течение положенных 90 рабочих дней зданию повезло получить признание в качестве выявленного ОКН. Чтобы увеличить вероятность выявления, заявка на включение здания в реестр, по нынешним правилам, должна быть очень информативной, напоминая, в идеале, акт государственной историко-культурной экспертизы.

И это на фоне фактически установленного запрета на получение архивных справок неспециалистами в Центральном архиве г. Москвы, по новому ужесточённому порядку, введенному после начала “реновации” ^[5]. Предварительная работа по поиску информации о любом здании для качественного выявления теперь превратилась в научную, отчасти и потому, что утвержденные в Москве критерии историко-культурной ценности дискриминационны в отношении архитектуры авангарда и модернизма.

Балльная система снижает шансы зданий без декора и художественной отделки быть выявленными в качестве памятников. Новым порядком уже были отвергнуты заявки на более чем 20 зданий периода авангарда и модернизма. Среди них здание СЭВ на Новом Арбате и конструктивистские дома на Рощинских улицах. При этом существующие правила постановки на охрану в Москве таковы, что потенциальный памятник практически не имеет второго шанса на выявление, если в свое время в статусе ему было отказано решением эксперта: даже при наличии новых сведений о его исторической и художественной ценности, либо просто более качественно выполненной заявки, заявление просто не примут к рассмотрению (как получилось в случае со школой-гигантом на Дровяной площади).

Политика. Кооператив – застройщик здорового человека

Конструктивизм не просто не понимают, он вызывает стойкое раздражение у московских властей. Глава стройкомплекса Марат Хуснуллин, говоря о рабочих посёлках 1920–1930-х заявляет, что они могут быть только “памятниками того, чего нельзя строить” ^[7] . Его подчинённый главный архитектор Сергей Кузнецов пытается апроприировать ^[8] бренд в изобретённой им версии “конструктивизм 2.0”, натягивая идеи авангардистов о доступном жилье на интересы застройщиков в экономии на строительстве. В “Зиларте”, показательном проекте современной жилой застройки, всячески пытаются подчеркнуть связь с великим архитектурным наследием авангарда, назвав улицы именами выдающихся архитекторов и дизайнеров эпохи. При этом последние конструктивистские корпуса самого ЗИЛа были снесены в 2013 году ^[9].

В этом смысле Обрабстрой как памятник кооперативного авангарда Москве очень необходим – чтобы напомнить, за что на самом деле боролись те, чьими именами торгуют теперь архитекторы-риэлторы. Кооперативы объединяли будущих жителей как раз для того, чтобы построить жильё без извлечения какой-либо прибыли – фактически по себестоимости для жителей. А государство выдавало на это льготный кредит: это была массовая коллективная ипотека от государства, и так в Москве периода расцвета авангарда строилась половина всего жилья.

Будущее авангарда. Как реставрировать механизм охраны памятников

Говоря об отношении московских властей к авангардной архитектуре, пока в первую очередь вспоминаются громкие сносы последних лет: Таганской АТС ^[11], ДК им. Серафимовича ^[12], половины Погодинского посёлка ^[13] и, под видом реставрации, школы им З. и А. Космодемьянских ^[14]. Снос Таганской АТС показал всё уродство существующей системы охраны наследия, когда ни аргументированные мнения десятков ведущих архитектурных экспертов, ни массовые протесты москвичей – патриотов своего города не смогли убедить чиновников в ценности авангардного шедевра. Показательная реставрация (частным инвестором) дома Наркомфина происходит на фоне заморозки начавшейся в 2010-е годы реконструкции жилых домов в стиле конструктивизма на Преображенском Валу и на улице Матросская Тишина. Уже возведён забор для сноса дома № 6 по Русаковской улице ^[15]. Рядом, в Леснорядском переулке несколько корпусов дома № 1/3 десятилетиями стоят без ремонта, заставляя жителей активно выступать за снос своего обветшавшего жилья.

Однако в 2018 году, кажется, впервые начинает эффективно работать механизм экспертизы выявленных ОКН, которые ранее годами и даже десятилетиями находились в “подвешенном статусе” с риском отказа во включении в реестр памятников. Множество примеров “вечных выявленных” – среди авангардных объектов первого ряда: фабрика-кухня № 1, здание Совета труда и обороны (Госдумы), рабочий посёлок Дангауэровка, наземные вестибюли первых станций метро Сокольнической линии, например, “Парк культуры” и “Красносельская”.

На этом фоне пример дома Обрабстроя – успех и явный прогресс, хотя срок между выявлением и включением в реестр оказался дольше ожидаемого: вместо положенного года на процедуру ушло почти два с половиной. К тому же, уже после проведения экспертизы и вынесения положительного заключения предмет охраны дома Обрабстроя в сравнении с актом ГИКЭ сократился вполовину, и из него исчез, например, уникальный водонапорный бак, установленный на крыше. Заключение аккредитованного эксперта уступило особому (вероятно, и заочному) видению ценности памятника анонимного чиновника. Активисты направили в ДКН запрос с требованием объяснить ситуацию.

Сегодня ценители авангарда имеют все основания праздновать. Ещё недавно безымянное здание без истории и шансов на признание благодаря образцовой кооперации жителей, активистов, специалистов и государства теперь подробно исследовано, введено в научный оборот и получило защиту. Благодаря книге, вышедшей в этом году в популярной серии “Незамеченный авангард”, дом Обрабстроя стал одним из самых известных памятников авангарда в Москве. Сюда теперь регулярно водят экскурсии. Однако история дома кооператива “Обрабстрой” показывает также необходимость дальнейшего улучшения процедур по сохранению наследия ХХ века, а также напоминает об актуальности идеи ориентированной на жителя, а не на коммерческую выгоду застройщика, архитектуры авангарда.

Александр Дуднев и Константин Гудков – жители дома Обрабстроя, инициаторы заявки и соавторы книги об этом здании.

Позиция авторов по ряду вопросов может не совпадать с позицией редакции.

Современные фото: Ольга Алексеенко