Тверские глубины

^[1]

Александр Можаев
Опубликовано Vesti.ru ^[2]

Как известно, Тверская носила статус главной столичной улицы не только в ту пору, когда была удостоена имени пролетарского классика Горького. В XVIII веке она была главной, потому что вела в Петербург, а еще ранее, в XVI-XVII столетиях, выделялась средь прочих улиц Белого города тем, что была дорогой на главную в стране ярмарку, то есть на Торг у Красной площади (так же, как зеркальная ей южная дорога на Торг, Пятницкая, стала главной улицей Замоскворечья). А за ярмаркой — Спасские ворота Кремля, ^[3] шествия заморских гостей под окнами, джинсы-жвачки, хорошее, одним словом, место.

Очевидно, что уже в древние времена эта улица должна была застраиваться очень богатыми домами, но мы ничего о них не знаем. Самые старые сохранившиеся относятся к концу XVIII века. Однако факт того, что во дворах Тверской сохраняются огрызки старинных усадеб, передние части которых были срезаны предвоенным расширением улицы, вселял смутную надежду на то, что там могут сохраняться и более древние реликты.

Случайная находка, явившаяся миру в 2003 году, не то что превзошла ожидания, а была сюрпризом из области «того, чего на свете вообще не может быть» ^[4]. Внутри большого сталинского дома на углу Тверской и Столешникова (а именно в той его части, где прежде размещался знаменитый ресторан «Арагви») открылись стены жилых палат времени царя Алексея Михайловича Романова, причем одних из крупнейших вне Кремля и в прекрасной археологической сохранности, вплоть до остатков росписей на стенах и сводах.

К сожалению, радоваться этому дивному дару пришлось недолго. Люди, занимавшиеся реконструкцией ресторана, совершенно не оценили удачи ^[5], восприняв ее лишь ненужной помехой на своем трудовом пути. Грубо говоря, «вот здесь будет стоять гигантский жироуловитель, а там понадобится пара сквозных проходов и если после этого останется, что реставрировать, мы к вам обратимся». Пошел переполох, стройку временно приостановили, но поскольку находка была спрятана от чужих глаз в недрах советского здания, а хозяева дома, как говорят у нас в Абхазии, «с кем надо в кафе сидели», то действительно убедительных методов воздействия на них не нашли ни чиновники, ни тем более общественность. Сошлись на том, что если завтра прораб возьмет и сделает древние стены вовек несмываемым цементом, то ему за это не будет ничего, кроме формального штрафа, и, соизмеряя силы, не стоит поднимать лишнего шума.

^[6]

С переменным успехом велись переговоры и поиски компромиссов (в которых иногда доводилось участвовать и автору строк), но условия диктовали не реставраторы, а рестораторы. Снаружи кажется, что дом стоит и все вроде бы нормально, но когда наблюдателям раз в два года удавалось проникнуть внутрь здания, наблюдатели непременно не досчитывались какой-нибудь древней закомары.

Короче говоря, прошли годы, работы в очередной раз разморожены. Я шел на переговоры, не ожидая ничего нового. Не знаю, новый это заказчик или новые представители прежнего, но на этот раз в будущем ресторане нас встретили люди с иным, чем десять лет назад подходом к делу. Мне показалось, что они не считают реставраторов злонамеренными врагами прогресса.

Ими заключен договор с бригадой специалистов во главе с Надеждой Даниленко, которым предложено поработать над чужими ошибками. Возможности, увы, ограничены — где-то поверхности стен уже побиты так, что лучше им оставаться под гипсокартном. Где-то поверх неисследованных древностей уже идет чистовая отделка новых интерьеров. Но несколько важнейших узлов вынесены в зону реставрации, а не дизайна, и самое главное — начаты работы по расчистке западного фасада палат, единственного, обращенного на улицу, а не в поздние пристройки.

С самого начала я просил разрешения снять с него позднюю штукатурку — чутьё подсказывало, что эффект будет исключительным. Тогда заказчикам это было неинтересно. Но теперь нам с ребятами, наконец, довелось взять в руки топоры и скарпельки и очистить пару квадратных метров стены во дворе дома 6 по Тверской улице. Результат можно видеть на прилагаемых фотографиях, а чтобы вам, дорогой читатель, было понятней, что там изображено, мы взяли кисточки и прорисовали контуры открывшегося декора.

Загогулины, пребывающие внутри белых линий, суть остатки срубленных круглых колонок и узорчатых оконных наличников. Маленькие радости эпохи боярского быта, третья четверть XVII века, где-нибудь меж Медным и Стрелецким бунтами. Он настолько хорошо сохранился, что его, собственно, и реставрировать не надо — расчистить целиком и побелить, выделив цветом эти самые загогулины.

Ибо особенно вдохновляет не столько факт находки, сколь ее расположение. Хоть стена и во дворе, но ровно напротив въездной арки, первой в сторону центра от памятника Юрию Долгорукому. Сейчас арку прикрывают уродливые черные ворота — привет из 90-х, которому, надеюсь недолго осталось чернить главную улицу столицы. Но даже сквозь них фасад смотрит на Тверскую, то есть, будучи восстановленным, он станет ее полноправной частью. Сквозь следующую подворотню выглядывает неорусский фасад Саввинского подворья начала XX века, а здесь — его прообраз, подлинный русский стиль сказочного XVII столетия. И хотя вход в ресторан расположен с другой стороны дома, именно эта стена станет его лучшей витриной, потому что, войдя внутрь, вы сможете увидеть то, что таится за загадочными окошками, включая невероятный портал, расписанный черными ромашками.

^[7]
Мораль этой истории, на мой взгляд, такова: правила и законы не всегда дураки придумывают. В частности, реставрационные и охранные нормативы писаны не для того, чтоб тормозить потоки, а чтобы упорядочивать и направлять их в общеполезное русло. Установленная, но далеко не всегда соблюдаемая последовательность «исследование — реставрация — приспособление» не ставит палки в колеса практическим интересам инвестора, а наоборот, позволяет максимально выявить скрытый потенциал объекта, избежать скандалов, сократить хлопоты и в конечном результате, получить больше, чем вы рассчитывали. Сдается, что если бы впереди процесса шли не поставщики кухонного оборудования, а грамотные реставраторы, то дом сам бы подсказал верные и ловкие варианты своего использования, и ресторан — знаменитый «Арагви», приумноженный уникальными боярскими интерьерами — уже был бы знаменит пуще прежнего. Ну, авось скоро будет.

^[8]
Кстати, тот жизненно необходимый жироуловитель, под установку которого 10 лет назад разобрали древнюю стену с тремя окнами, оказался вообще не нужен: его давно нет, и никто о нем не вспоминает.

Фото: Павел Пелевин, Александр Можаев