Не девушка с веслом

^[1]

Александр  Можаев

Для начала уточним, что пригорок на северной стороне Боровицкой площади, на котором в ночь на 16 октября запланирована установка статуи ^[2] в честь знаменитого ниспровергателя статуй святого князя Владимира, — это не Боровицкий холм, это просто безымянный пригорок. Распространенная информация о том, что для строительства основания памятника срыт тот самый холм, по счастью, не соответствует действительности, поскольку на Боровицком холме издавна стоит Кремль. Сама же Боровицкая площадь — это пространство, ограниченное Александровским садом и Моховой улицей, за садом — Кремль, а за Моховой — Староваганьковский холм, на котором стоит Пашков дом.

Чтобы понять сложную природу злосчастной Боровицкой площади, надо обозначить три основных положения. Во-первых, на ней можно рассказывать всю историю Москвы с доисторических времен — здесь она начиналась. Видела площадь и язычников вятичей, и первый визит Юрия Долгорукого, и явление первого деревянного Кремля вон там на пригорке. Более отчетливо история просматривается с XV века, когда на месте Пашкова дома — а тогда это было еще ближнее Подмосковье — появился загородный двор княгини Софьи Витовтовны. В XVI столетии это был открытый плацдарм Кремля с ненадолго явившимся с внешней его стороны Опричным замком, в XVII веке здесь стояли слободы стрельцов, до тех пор пока Петр Алексеевич не перевешал их жителей на зубцах кремлевской стены. Ну а потом местность преобразилась строительством дворца Пашкова, об авторстве которого до сих пор спорят — то ли великий Баженов, то ли не менее великий, но пока не авторизованный иностранец.

^[3]

Глубокомысленный трактователь столичной истории Рустам Рахматуллин полагает, что биографию Боровицкой площади можно рассматривать в категориях схемы «Москва — третий Рим», где она подобна римскому Форуму, расположенному меж аристократическим Кремлем-Палатином и бросающим ему вызов Ваганьково-Капитолием (лежащий позади него Арбат — вечный рассадник вольнодумства, от Пушкина и декабристов до Цоя и Окуджавы). А Форум — это середина, «полемика холмов», здесь власти пристало выходить к народу безоружной, недаром в XVII веке государь Алексей Михайлович построил у Боровицких ворот каменные богадельни и по праздникам лично раздавал здесь милостыню.

Второе: Боровицкая площадь очень красива. В 1780-е напротив Кремля поднялся вызывающе прекрасный дворец водочного магната Петра Пашкова. Когда он строился, площади здесь не было — перед ним располагался еще один квартал двухэтажных мещанских домов. В том, как гордо поднимался над ними огромный Пашков дом, была своя выразительность, но после сноса этих домов в начале 1970-х шедевр открылся во весь рост. А со стороны Пашкова дома можно смотреть на панораму Кремля — здесь она не самая парадная, но просторная, в пять башен, в три красных звезды. За Каменным мостом — замоскворецкие дали. Но при этом немного найдется тех, кто когда-нибудь приходил на эту площадь, чтобы ей любоваться.

Потому что вот, наконец, в-третьих: Боровицкая площадь вообще не площадь — не всякое пустое, пускай и прекрасное пространство достойно такого названия. При царском режиме Волхонка и Знаменка встречались у самых Боровицких ворот — это была небольшая, но понятная площадь. В 1930-е была снесена южная ее сторона и устроен новый Большой Каменный мост, ранее находившийся в 200 метрах отсюда, у Ленивки). Сейчас можно задаться вопросом: почему машины, съезжая с моста, делают дурацкую петлю вокруг газона при выезде на Моховую? А потому, что по замыслу весь квартал меж Моховой и Александровским садом упразднялся и получалась огромная развязка, на которой встречались проспект Дворца Советов, улица Коминтерна (Новый Арбат) и главная магистраль Замоскворечья.

^[4]

От этой идеи, как известно, отказались, но в 1972 году все равно снесли всю оставшуюся застройку на стрелке Волхонки и Знаменки. При этом новое решение площади было отложено на послезавтра, которое так и не наступило. С севера и юга на площадь по сию пору выходят обрубки полуснесенных кварталов. В 1996 году был объявлен конкурс на реконструкцию площади, настолько печальный, что жюри постановило не присуждать первого места. Проект бюро Асадова предлагал стеклянный холм ^[5], проект академика Абдуллы Ахмедова, при всей своей чудовищности все же пытался сделать из площади площадь — по образцу питерской Дворцовой, с перекрытием Волхонки аркой из подручного материала и подручными талантами, но все же. После предлагались только локальные объекты типа реализованной Галереи Шилова или нереализованного кособокого музейного депозитария — если помните, этот проект стал одним из формальных поводов ^[6] для отставки Лужкова.

^[7]

Боровицкая площадь — исключительно сложный узел из обрывков не доведенных до ума безумных замыслов; распутывать его предстоит долго и вдумчиво. Сейчас она принадлежит транспорту и крайне неудобна для пешеходов — ее даже невозможно обойти вокруг! Александровский сад фактически тупик: если пройти по нему до конца, остается возвращаться назад, потому что на магистрали Кремлевской набережной пешеходу делать нечего, а в прекрасный Лебяжий переулок, до которого от сада по прямой сто метров, попасть можно, лишь спустившись под Каменный мост, миновав один светофор и две высокие лестницы, отчего и переулок совершенно бесполезен, и саду скучно. От Лебяжьего до Моховой еще два долгих светофора, шум и нелепица, а вернуться в Александровский можно только через Воздвиженку — километр от того места, где мы из него неосторожно вышли.

^{[8] [9]}

Оставив за кадром споры ^[10] о художественных достоинствах памятника Владимиру и занятные нюансы ^[11] упрямейшего продвижения его установки именно на Боровицкой площади ^[12] — попытаемся представить, какие перемены ожидают саму площадь. Инициаторы и сторонники установки статуи именно на этом месте также подчеркивают, что площадь в ее сегодняшнем виде — вещь случайная. И предлагают решить проблему «в рамках благоустройства» неустроенной территории. Считая благоустройством не скамейки-дорожки, а монумент высотой с 5-этажный дом (сначала предполагалось 24 м с постаментом, теперь вроде бы 16 без него).

^[13]

Появление такой решительной доминанты меж Кремлем и Пашковым домом наверняка не оставит возможности ее не замечать. Оголтелость этого решения, на мой взгляд, замечательно объяснил ^[14] коллега Рустам Рахматуллин: «Когда посредственное фигуративное произведение такого размера оказывается на фоне эталона вкуса, лучшего произведения московского классицизма, оно пытается превратить его в свою кулису, притом боковую. Дом Пашкова не просто ничего перед собой не требует, он все перед собой исключает. Это не Брежнев в 72-м снес квартал перед домом Пашкова, это дом вернул себе воздух для диалога с Кремлем. Приостановите процесс, у вас нет идеи, уважайте святого Владимира!». Однако тщетно; музыку заказывает инициатор установки памятника — Российское военно-историческое общество.

^{[15] [16]}

Не уверен, что установители памятника вообще думали о том, что будет после, но очевидно, что это не девушка с веслом, которую при случае можно будет взять да подвинуть. В отсутствие общего замысла предполагается, что последующие решения будут вынуждены подстраиваться под огромный памятник.

^{[17] [18]}

И точно: согласно проекту монумент будут окружать некие террасы, попадать к ним надо будет из Александровского сада, но дальше маршрут все равно оканчивается тупиком: пришли, осмотрели статую снизу вверх — и обратно до метро. Выходить из сада по-прежнему незачем. Однако газета «Аргументы и факты» уже нашла «остроумный выход ^[19]» из положения. Вроде как в качестве частной инициативы она предлагает улучшить пространство, устроив позади Владимира «еще одну площадь с деревьями и фонтанами». Для этого предлагается снести весь прилегающий квартал с домами XIX века (за вычетом трех владений, состоящих на федеральной охране).

Лиха беда благоустройство. Врисовка с дублером Александровского сада от Боровицкой до Воздвиженки в «Аргументах» сопровождается подписью «А тем временем смотрим мы на нашу картинку и сами поражаемся!». А мы, в свою очередь, поражаемся, глядя на ваши картинки и ваши статуи.

Опубликовано  «Афиша daily ^[20]«

—————-

P.S. Реплика Рустама Рахматуллина по поводу установки статуи Владимира и современной монументалистики в целом: «МАННЕРГЕЙМ КАК ЛИНИЯ, или Осень монументов ^[21]«.