Вот этот дом
Александр Можаев
Года, кажется, полтора назад в городе появились множественные социально-рекламные транспаранты, призывающие москвичей сохранить архитектурное наследие от посягательств вандалов. Вы их, конечно, хорошо помните, поскольку они и теперь висят на тех же местах: серьёзные такие мальчик и девочка, у каждого по картинке, сверху написано: «Где эта улица, где этот дом?» На картинках изображены Сухарева башня (подпись: «Сооружена в 1692-95 г. Снесена в 1934 году») и дом Пашкова («Памятник русскому классицизму 17 века. Здание в аварийном состоянии с конца 80-х»). Агитплакат не только вопиюще безграмотный, но еще и вполне клеветнический. Под вандалами здесь, надо полагать, подразумеваются большевики-изуверы и федералы-собственники, погубившие шедевр великого Баженова: «Где этот дом? Ищи его, свищи его!» Московские власти, понятное дело, никогда не допустили бы подобного бесхозяйствия. Между тем, в момент появления агиток реставрация Пашкова уже велась полным ходом, а именно сейчас, в августе 2007-го она благополучно закончена. Считаем своим долгом успокоить дорогих сограждан: вот он, этот замечательный дом, и всё у него хорошо. Хотя лет пять назад ситуация действительно была несколько иной.
Одно из наиболее красивых и знаменитых зданий в городе простояло в полном запустении 14 лет. И все эти годы шло выяснение того, кому достанется жемчужина зодчества – будет городской или федеральной, останется за РГБ или перейдет к историческому музею и так далее. Памятник тем временем медленно разрушался. Интересно, что все это уже было с ним раньше, в 1830е годы. Дом, оказавшийся бесхозным, долго пустовал и очевидцы писали: «Не спешите ныне к сему дому, вы увидите все в самом жалком состоянии… Огромный дом ныне только что не развалины, окошки забиты досками, сад порос мохом и густой травою». Картинка в точности соответствует ситуации конца ХХ века. Начиная с 1980-х было принято 8 постановлений, касающихся немедленного спасения Пашкова дома. Почему-то девятое оказалось действеннее предыдущих.
Долгие годы одна из главных городских достопримечательностей была закрыта для посещения, но не для краеведения. Ведь слово «краеведение» происходит от «ведать», а в старые времена «ведающим Москву» называли боярина, жившего со своими товарищами в царских палатах во время государевой отлучки. Вот и я, с тех пор как в 1989 году случайно обнаружил волшебную дырку в заборе со стороны Моховой улицы, неоднократно навещал пустующий дворец, старался, чтобы он не слишком скучал, пребывая в вынужденном одиночестве. Поэтому могу говорить о нём не как сторонний наблюдатель, а как давний, хотя и временный постоялец.
Итак, смею заверить: кроме прославленного Пашкова дома в ансамбль усадьбы входит ряд служебных построек, ограда с роскошными, возможно, лучшими в городе воротами, и церковь Николы в Старом Ваганькове. Нынешнее ее здание выстроено в 17 – 19 веках, но в подклете сохранилась белокаменная кладка 1539 года – тех времен, когда на холме еще стоял княжеский загородный двор. Странно звучит слово «загородный» по отношению к месту, расположенному прямо против Кремля, но было и такое.
А было еще и вот что: в 1627 году царь Михаил Федорович специальным указом настрого запретил «за Старое Ваганково на безлепицу с кабацким питьем въезжать». Вплоть до 17 века место это славилось своею веселостию – сюда москвичи собирались на гуляния, крайне непристойные с точки зрения их духовных пастырей. Кстати, некоторые предполагают, что ваганьковские безлепицы были отголоском языческих игрищ на этом же месте. Само же название древнего урочища по одной версии происходит от располагавшегося на подъезде к кремлевским воротам «ваганца» — места сбора пошлин с проезжающих торговцев, а по другой от находившейся здесь слободки ваганов, княжеских скоморохов (интересно созвучие этого прозвания с европейскими оболтусами-вагантами).
В 17 веке этот район становится одним из самых престижных в городе, здесь строили дворцы самые богатые и именитые бояре. На гравюре 1707 года на месте Пашкова дома изображены палаты с высоким голландским фронтоном, выстроенные по последней тогдашней моде. А в 1774 году усадьбу покупает капитан-поручик П.Е.Пашков, человек богатый, обладатель хорошего вкуса и больших претензий. На одном из самых выигрышных в градостроительном отношении мест города он строит себе один из крупнейших и роскошнейших дворцов в городе, заказав проект прославленному Василию Баженову (документально его авторство так и не доказано, но если не Баженов, то кто же ещё?!). Белоснежное здание, объединенное галереей с двумя торжественными флигелями, было богато украшено скульптурой, по склону холма перед домом спускался сад. Такое решение было необычным — традиционно сады располагались позади, вдали от посторонних глаз. Эта же усадьба словно вывернута наизнанку: обращенный к городу парадный фасад на самом деле является задним, а главный вход в усадьбу находится в Староваганьковском переулке. Сад был нарочно устроен так, чтобы удивлять прохожую публику: вдоль решетчатой ограды по Моховой улице постоянно толпились зеваки, любующиеся прудом с лебедями, фонтанами, гротами, прогуливающимися по саду редкими птицами, в том числе журавлями и павлинами. На месте сада сейчас проезжая часть расширенной Моховой улицы, а вполне классицистического вида лесенка, ведущая от улицы к дому, устроена уже в 1930е годы.
В целом Пашковской усадьбе все-таки повезло: это один из немногих классических ансамблей Москвы, сохранившийся почти без переделок. Но от интерьеров баженовского дворца уцелели лишь своды подвала. Все остальное сгорело в пожаре 1812 года и было окончательно утрачено в поздних перестройках. Сейчас основным украшением дома является огромный двухсветный зал с колоннадой и хорами. Сразу навевает мысли о первом бале Наташи Ростовой, но это не так. Зал устроен в 1911 году, так что никаких балов в нем не было, а был музей.
В 1862 году в бывшем доме Пашкова открылся «публичный музеум», основанный коллекционером и просветителем графом Н.П.Румянцевым. В одном из коридоров дома с тех пор так и написано большими буквами: «На благое просвещение». Музей работал семь дней в неделю, по выходным бесплатно. Коллекция Румянцевского музея, перешедшая потом к Историческому, состояла из нескольких разделов. Тут были и зал древностей с египетской мумией, и минералогический кабинет, и картинная галерея, и зал этнографии, который населяли 270 манекенов представителей различных российских народностей. А еще отделение древних рукописей и библиотека, так что функция книгохранилища была закреплена за Пашковым домом задолго до того, как в нем расположилась библиотека имени Ленина. Кстати, гордое имя было присвоено ей не случайно: в 1897 году Ильич часто посещал Румянцевку, хитрил, выпрашивая на ночь издания, не выдающиеся на дом, читал круглые сутки, учился и учился…
При въезде на парадный двор Пашкова дома из асфальта торчат стволы настоящих чугунных пушек, заменявших традиционные каменные колесоотбойные тумбы, страховку ворот от неаккуратных извозчиков. Сами ворота теперь караулит бдительная охрана. А не так давно они были открыты настежь и за ними стоял, прислонившись к стене, чудо-привратник: огромная каменная баба, которая на самом деле, как известно, совсем не баба, а грозный половецкий воитель. Любой дурак мог бы подогнать грузовик и прихватить антикварное сокровище в личное пользование. Хорошо, что никто не догадался – теперь идолище проживает в главном здании Ленинки. А то был один замечательный случай лет 15 назад: из главного зала дома Пашкова исчезла большая малахитовая ваза, подарок Александра II Румянцевскому музею. Здание было на ремонте, пропажу заметили не сразу, а когда спохватились, никаких концов было уже не найти. Новость попала в газеты, и тогда неожиданно объявился смущенный дяденька, который извинившись, вернул пропавшую реликвию. Дескать, он не ведал, что это такое. Договорился с местными строителями прикупить слева каких-то досок себе на дачу, а они ему за лишнюю поллитру еще и нормальную вазу вынесли, в нагрузку. Должно быть таким же образом из дома исчезла и вся мебель Румянцевской поры.
Позади ворот начинается широкий коридор, образованный двумя слегка расходящимися глухими оградами (скрывают асимметрию участка). Он выводит на большой парадный двор, по бокам которого тянутся корпуса служебных построек. Около 1990 года под двором был случайно обнаружен огромный белокаменный колодец — до 5 метров в диаметре и не меньше 16 метров глубиной. Поскольку аналогов этому гиганту у нас в стране не имеется, в прессе тут же появилось множество удивительных версий его происхождения: первым делом, конечно, библиотека Грозного, потом подземная темница, тайный массонский притон и так далее. Впоследствии специалисты сошлись на мнении, что это был просто колодец, только очень большой. Ходил вокруг него какой-нибудь смиренный ослик, качал воду для садовых фонтанов.
В целом, брошенный Пашков дом производил довольно унылое впечатление. Но вот что действительно восхищало, так это открывающийся из окон вид на Кремль. Разумеется, чем выше – тем интереснее, так что самая красота обозревалась с вершины, со стоящего на крыше дома круглого деревянного бельведера. Однако попасть в него не легко, потому что вход находится на чердаке, и пока его найдешь среди леса всяких труб и балок, запросто можно шею свернуть. Внутри самой башни пусто, через дырявые окна ещё недавно можно было выйти на крышу. При всей своей труднообъяснимой труднодоступности это место уже два века является одной из лучших видовых точек Москвы, а в 1818 году здесь побывали сразу три прусских императора, один действующий и два потенциальных: Фридрих Вильгельм Ш с сыновьями. Кланялись отсюда Кремлю в знак благодарности за избавление Европы от наполеоновского ига. Надеюсь, что вход на башню был тогда не через чердак.
Неслучайно и Михаил Булгаков выбрал именно это место для сцены прощания Воланда с городом. Вид прекрасный, особенно ночью, особенно после дождя, когда фары машин, выезжающих на Моховую с Каменного моста отражаются в мокром асфальте. А однажды в новогоднюю ночь жажда прекрасного погнала меня и моих коллег-ведателей еще выше, по пожарной лесенке мы выбрались на самую верхушку башни. Расстреливать Кремль шампанскими пробками, болтать ногами, сидя на вершине мира, проникновенно петь родному городу колыбельную из французского кинофильма «Мужчина и женщина» – что за ночь была! В эпоху всемирной борьбы с терроризмом такое, увы, более невозможно.
Но в конце 90-х начались-таки первые, еще несмелые ремонтные работы, появилась охрана с собаками. Вышел я как-то по своему обыкновению прогуляться по жестяной крыше флигеля и тут же был взят на мушку… Ну и ладно, не все коту масленица, ремонтные работы – вот что для нас самое важное. Потому что, сказать правду, Пашков дом отнюдь не главная проблема библиотеки – ведь на балансе РГБ состоит еще ряд зданий в соседних кварталах. Пашков дом все-таки стоял и будет стоять, а вот у соседних с ним палат Левашовых (Староваганьковский, 15), уникального памятника 17 века, ничуть не менее ценного для культуры Отечества, лет шесть как обвалилась половина фасада. РГБ с тех пор так и не почесалась хотя бы аварийные подпорки поставить, так что не пришлось бы вскоре вновь риторически разводить руками – да где ж она, эта прекрасная улица?..
Да уж, без ложки дегтя здесь ни один праздник не обходится.
Записи
7 комментариев