Два окна одного дома

28 сентября 2018 года дом Тропинина на Ленивке стал выявленным памятником по заявке активиста Архнадзора.  Удивительно, что только теперь. В процессе выявления он оказался домом еще нескольких выдающихся художников. Предлагаем вашему вниманию статью-исследование автора заявки, Анастасии Соловьевой. 

Пусть стекла будут сном, условностью, мечтой,

Что рвется изнутри к возвышенному краю,

Как лучезарный нимб, зажженный Красотой!

С. Малларме. «Окна»

(перевод В. Алексеева)

Трехэтажный флигель на нечетной стороне Ленивки с огромным, выделяющимся своими размерами окном в третьем этаже — часть обширного владения с давней историей. Первой известной здешней владелицей стала в XVII веке дочь стольника Федора Матвеевича Пушкина Прасковья Федоровна, в замужестве Дорошенко, невестка запорожского гетмана Петра Дорошенко.

Следующими хозяевами были Нарышкины. Они существенно перестроили усадьбу, возведя на углу с Волхонкой в 1779 г. главный дом, а чуть позднее и наш флигель по Ленивке, первоначально двухэтажный. Оба дома строились по проекту архитектора Елизвоя Семеновича Назарова.

В 1800 году, после смерти последнего Нарышкина, усадьбу разделили на части. Владение на углу Волхонки, с домом на Ленивке, ушло в качестве приданого за женой надворному советнику Алексею Федоровичу Грибоедову, прототипу Фамусова в пьесе «Горе от ума».

С 1806 года владельцем углового участка был купец А.М. Зимулин. В 1811 году он построил двухэтажный флигель на Волхонке, ныне дом № 11. В марте 1825 года Зимулин решил оставить за собой только дома по Волхонке: угловой главный дом (№ 9, стр. 1) и этот двухэтажный флигель (№ 11). А флигель на Ленивке (современный адрес по Волхонке, 9, стр. 2) был продан генерал-майору И.Т. Сназину.

Лишь в 1830-е годы владение снова было объединено в руках жены тайного советника, генерал-лейтенанта А.А. Писарева Агриппины Михайловны, урожденной Дурасовой. По купчей 1859 года владение было продано подпоручику Николаю Петровичу Воейкову. По духовному завещанию следующей владелицей с 1868 года стала его вдова Юлия Адальбертовна Воейкова. При ней в 1879 года был построен новый (ныне существующий) дом на углу Волхонки и Ленивки (с гербами Воейковых на фасадах) и надстроен одним этажом флигель на Ленивке. Архитектором выступил Михаил Илларионович Никифоров.

Последним владельцем, с 1897 года, был действительный статский советник Николай Кононович Голофтеев.

Такова краткая история домовладения; но не она послужила признанию дома на Ленивке объектом культурного наследия.

Маклерская книга Тверской части за 1825 г. Запись, подписанная В.А. Тропининым о снятии им квартиры в доме Зимулина.

В маклерских книгах Тверской части за 1825 год есть запись, начинающаяся словами: «1825-го г. сентября дня я нижеподписавшийся Академик Василий Андреев сын Тропинин дал условие московскому купцу Александру Михайлову сыну Зимулину в том, что нанял я Тропинин у него Зимулина в собственность его доме состоящем в Тверской ч<асти>, 5 квартала под № 429 в приходе Николая Чудотворца в отдельном каменном флигеле на большой улице верхний этаж в четыре комнаты и кухня, к ним галерея со стеклами и еще со двора под лестницей для кладки дров…» Напомним, что к тому времени Зимулин не располагал флигелем на Ленивке, и Тропинин нанял квартиру во флигеле на Волхонке. Ему было 49 лет, только два года назад он стал свободным человеком. Это был его первый самостоятельный адрес в Москве, здесь он написал знаменитый портрет А.С. Пушкина (1827). Дом на Волхонке давно значится в списках памятников культуры.

В начале 1830-х годов, когда владение снова объединилось в руках Писаревых, Тропинин переехал на Ленивку, в наш флигель, тогда еще двухэтажный. Квартира художника была на втором этаже, нижний этаж был нежилой. К дворовому фасаду примыкала ротонда. Вход в квартиру вел со двора, лестница находилась в левой части дома. Вошедший попадал в переднюю, а из нее — в просторный зал в три окна. К залу примыкала комната с одним окном. Это крайнее правое окно во втором этаже, здесь была мастерская художника.

По воспоминаниям современников, квартира Тропинина отличалась простотой обстановки, все ее украшение составляли работы художника. С большой долей уверенности можно определить, какие именно работы постоянно находились в доме. Это портрет сына — Арсения Тропинина, варианты «Гитариста», «Белошвейки», «Кружевницы», «Девушки с гитарой», эскиз к картине «Мария Магдалина», к иконе «Святые великомученицы Вера, Надежда, Любовь и София», один из вариантов портрета друга живописца Карла Брюллова, который часто здесь бывал.

Гитарист

Кружевница

Но самое главное – из окон квартиры открывался вид на Кремль. В прежней квартире на Волхонке окна выходили на длинный непрезентабельный забор Колымажного двора (сейчас это квартал Пушкинского музея), и вид из них не мог радовать глаз. А с 1830-х годов модель на портретах Тропинина стала изображаться в интерьере с окном. Это портреты П.Н. Зубова, Н.С. Селивановского, неизвестной с книгой, Ю.Ф. Самарина, графа Н.П. Панина, Ф.С. Мосолова в группе со служащими коннозаводства и многие другие. Размер окна и пейзаж за ним варьируются от реального до вымышленного. Все эти портреты были написаны в мастерской на Ленивке возле того самого единственного окна.

Портрет П.Н. Зубова. Около 1839. Музей В.А. Тропинина и московских художников его времени

Портрет неизвестной с книгой. 1837. Национальный музей «Киевская картинная галерея». Украина

Портрет Е.А. Селивановской. 1852. ГИМ

Портрет Н.С. Селивановского. 1843. ГИМ

Свидетельства современников, например Н.А. Рамазанова, и исследования творчества Тропинина позволяют говорить, что художник, часто делая наброски в доме заказчика, всегда оканчивал работу над портретами дома: «В мастерской эскиз переносился на большой холст… Работа над большим холстом требовала дополнительных натурных этюдов, и они делались карандашом очень подробно. Чтобы не утомлять заказчика, в них иногда фиксировались лишь отдельные части лица, рук. Все околичное писалось художником в мастерской: одежда, …мебель …и прочий реквизит имелись в мастерской и перекочевывали из портрета в портрет; иногда даже одежда бралась из реквизита художника. Последующий этап работы над портретом требовал обязательного присутствия натуры в мастерской. В эти сеансы все улаживалось, все сверялось с жизнью» (Амшинская А. Тропинин. М., 1976. С. 46).

Автопортрет с кистями и палитрой на фоне окна с видом на Кремль. 1844. Музей В.А. Тропинина и московских художников его времени. Более поздний вариант 1846 г. в ГТГ и в Саратовском художественном музее им. А.Н. Радищева

Самое известное произведение Тропинина, в котором присутствует окно, — «Автопортрет с кистями и палитрой на фоне окна с видом на Кремль», исполненный в 1844 году и повторенный в 1846-м. Прошло уже 20 лет с тех пор, как художник получил вольную; свободной стала и его семья. За год до этого Тропинин был избран в почетные члены Московского художественного общества. Это апофеоз творчества художника, находящегося на вершине признания. Пейзаж за окном на портрете — вид на Кремль — реалистичный, соответствующий действительному виду из окон квартиры Тропинина. Но размеры окна значительно превышают реальные. Это сознательное преувеличение, художественный прием, используемый художником для усиления торжественности и значимости образа. Это и некие границы, которые художнику удалось раздвинуть, и знак сопричастности, единения его жизни и творчества с этим городом, с Москвой.

Портрет Левицкой-Волконской (?). 1852. ГТГ

Портрет Левицкой-Волконской (?). 1852. Карандашный набросок. Музей В.А. Тропинина и московских художников его времени

Те же необъятные размеры окна с тем же самым видом на Кремль видим на портрете Левицкой-Волконской (1852). Изображенная здесь массивная колонна явно отсутствовала в квартире Тропинина. Привнесение этой детали позволило художнику еще более увеличить пространство, выведя фигуру девушки за пределы комнаты, на балкон или в лоджию.

Реальные виды из дома на Ленивке представлены на парных портретах четы Протасьевых (1847). На мужском портрете — это дом Пашкова и церковь Николы Стрелецкого у Боровицких ворот (не сохранилась); на женском — башни Кремля.

Портрет М.Ф. Протасьева. Не ранее 1847. ГТГ. Повторение в ГРМ

Портрет Е.П. Протасьевой. 1847. ГТГ. Повторение в ГРМ

Пейзаж за окном. Фрагмент портрета М.Ф. Протасьева

Пейзаж за окном. Фрагмент портрета Е.П. Протасьевой

Примечательно, что до написания Автопортрета, т.е. до 1844 года, пейзаж за окном был почти всегда фантазийный или условный: вечерние дали, море, кусочек неба. Он не столько отвечал характеру изображенного или был носителем информации, сколько давал возможность художнику создать ощущение глубины пространства, наполненности комнаты свежим воздухом; передать настроение. Этому способствует и отсутствие оконного переплета, который давал бы понять, что окно закрыто. Оно почти всегда как будто открыто, обозначено только рамой, обрамляющей пейзаж за ней. Только в четырех работах, исполненных до 1844 года, за окном находятся настоящие архитектурные сооружения: эскиз к портрету Е.И. Карзинкиной (около 1838 года); портрет Д.П. Воейкова; его же групповой портрет с дочерью Варварой и англичанкой мисс Сорокк (оба 1842); портрет купчихи в синем повойнике (1830-е).

Портрет Д.П. Воейкова с дочерью Варварой и англичанкой мисс Сорокк. 1842. ГТГ

Женщина в окне (Казначейша). 1841. ГРМ

Известно и изображение окна снаружи – «Женщина в окне» (1841) – олицетворение радости и молодости.

Самым главным и самым достоверным изображением мастерской художника, с тем самым единственным окном, является портрет жены Тропинина Анны Ивановны, созданный в 1855 году. Этот аскетический, без всяких прикрас, настоящий интерьер мастерской с реальным изображением небольшого оконного проема стал последней работой Тропинина с окном. Вид в окне отсутствует. В том же году Анна Ивановна умерла. Это было тяжелейшим ударом для художника, и он решил уехать из дома на Ленивке в Замоскворечье (Большая Полянка, дом не сохранился), где и умер через два года.

За починкой белья. Портрет А.И. Тропининой, жены художника. 1855. Частное собрание Н.М. Бобковой

Творчество Тропинина, неразрывно связанное с общеевропейскими художественными тенденциями, несет на себе отпечатки его характерных черт. Портрет на фоне окна — излюбленный мотив художников романтизма и бидермейера, вполне соответствует духу времени. И тем не менее представляется невероятно важным присутствие в мастерской художника именно этого окна с этим реальным видом, сыгравшим огромную роль в его творчестве.

Но для признания дома на Ленивке объектом культурного наследия есть еще больше оснований.

Третий этаж с большим окном дома № 9, стр. 2, Волхонка ул.

В 1879 году флигель претерпел трансформацию: был надстроен третьим этажом. В новом этаже появилось окно значительно большее по размерам, чем все остальные. Часто ошибочно считают, что это и есть окно Тропинина. Но замечательно, что и оно относится к мастерской художников: с 1886 по 1889 год квартиру на третьем этаже (№ 7 по нумерации внутри владения) снимали как мастерскую Илья Семенович Остроухов, Михаил Анатольевич Мамонтов, Николай Сергеевич Третьяков и Валентин Александрович Серов.

Идея совместной мастерской принадлежала живописцу и коллекционеру, члену Товарищества передвижных художественных выставок Илье Остроухову, который потратил на это свой первый серьезный гонорар и привлек более состоятельных художников — сыновей Сергея Михайловича Третьякова и Анатолия Ивановича Мамонтова. Серов, не имевший в то время средств на мастерскую, был приглашен на дружеских началах. Упоминание мастерской на Ленивке неоднократно встречается в воспоминаниях и письмах того периода. Например, в воспоминаниях художника Александра Яковлевича Головина:

«…Они пригласили меня в свою мастерскую на Ленивке, где группа художников занималась рисованием с натурщиц. Тут я впервые увидел, как Серов рисует, и сразу был поражен его мастерством. Он не только рисовал, но и давал «лепку» натуры, достигая во всех деталях невероятного сходства. При этом никакой фотографичности в его работах не было. Руки, ноги, каждый мускул жили неподдельною жизнью. До сих пор я не могу забыть этого удивительного рисунка».

Сам Серов в письмах к невесте, Ольге Федоровне Трубниковой, летом 1887 года, просит писать ему на адрес: «Москва. Волхонка, д. Воейковой, кв. 7». Это и некоторые другие свидетельства указывают на то, что какое-то время Серов не только работал, но и жил в мастерской, что могло быть обусловлено срочной работой над заказом. Известна по крайней мере одна значительная работа, выполненная Серовым в мастерской на Ленивке. Друзья устроили ему этот заказ, чтобы доставить средства поехать с ними в заграничное путешествие в Италию. Это плафон «Феб лучезарный» для главного дома имения Селезнева Архангельское Ефремовского уезда Тульской губернии. Сейчас огромное, около трех метров в диаметре, полотно хранится в Тульском областном художественном музее.

Феб Лучезарный. 1887. Тульский музей изобразительных искусств

Упоминания о мастерской на Ленивке и работе над плафоном встречаются в письме Серова Трубниковой от 5 января 1887 года: «… Буду писать плафон — потолок. На четырехаршинном холсте буду изображать бога солнца Гелиоса… Эскиз уже написан, я и кто видел, тому нравится, я сам, повторяю, доволен… К маю должна быть готова картина… Буду работать ее в нашей мастерской. Про нее ты, вероятно, слыхала. Там мы пишем с натуры, там завтракаем, там же с учителем фехтования гимнастируем — одним словом, почти целый день проводим там».

Серов не успевал закончить работу над плафоном в отведенные сроки; тогда появилась шутливая расписка, данная в доме на Ленивке:

«Серов при благородном свидетеле Н.А. Бруни дал честное слово, во-первых, что он кончит плафон 27 (двадцать седьмого) апреля 1887 года; во-вторых, в том, что до 1 мая (первого мая) оного же года он в нашей компании, если она состоится, уедет за границу в путешествие.

Почетный гражданин Илья Остроухов, Н. Бруни, В. Серов.

Ленивка. Мастерская. 1887 г., марта 31».

Путешествие в Италию Остроухова, Серова и Мамонтова действительно состоялось в мае 1887 года.

Все сведения о нахождении в доме на Ленивке, за огромным окном третьего этажа, мастерской четырех художников недавно были собраны исследователем творчества В.А. Серова Анной Макаревич.

Окна могут быть образом сокрытости, границы внутреннего мира, или напротив – пространственным мостом, выходом за пределы. По истории окна можно писать историю архитектуры. Окна дома на Ленивке стали определяющими в его судьбе. Можно сказать, они и сделали дом памятником.

Волхонка ул., дом № 9, стр. 2

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *