Район-то сложный
Александр Можаев
Публиковалось в журнале «Большой город»
— Кстати, прикольно будет про это написать, — сказал Евгений Хавтан. Мы шли панельными дворами Кузьминок и ничего особо прикольного я вокруг не замечал. Но собственно, что я знаю про Кузьминки? Только то, что в вечернюю пору постороннему человеку сюда соваться не следует. А для бессменного лидера группы «Браво» Кузьминки – малая Родина, оттого ему и прикольно. Впрочем, Хавтан, на мой взгляд, персонаж исконно московский, и в вопросах краеведения наверняка авторитетный.
— Этот район интересен как типично-бестолковый, как такая советская рабочая окраина. Хотя лет 30-40 назад это был просто кайф. Сейчас я приезжаю сюда к маме, и на меня ужас производят эти крохотные комнаты. А тогда мы переехали на улицу Федора Полетаева из деревянного дома в Сокольниках только благодаря жуткому блату.
Проходим через однообразные панельные дворы. Если не знать, что это Кузьминки, можно представить, что находишься на любой другой московской окраине. Единственный ориентир – памятник трепетному Есенину на одноименном бульваре. Дворы здесь, впрочем, довольно зеленые, а двор Хавтана еще и благоустроен – подвешенные на столбах цветочные корзины живописно забиты пивными бутылками. Внутри кварталов бесконечные ряды гаражей, панельные детсады и школы. Евгений рассказывает:
— Мне было семь лет и я как раз пошел в белую школу № 623. Прямо напротив стояла еще желтая, она считалась старая и с традициями, в нее сложнее было попасть. В белой учились кто попроще. Потом выяснились и музыкальные разногласия, что меня особенно коробило: наша была за «Битлз», а желтая за «Роллинг стоунз». Двор у школ при этом был общий и они, конечно, периодически друг друга метелили. Что больше всего котировалось: жевачка «Вриглиз» (зеленая, самая крутая), духовые винтовки из насосов и игра в трясучку на мелочь. Мы с друзьями Сашей Зудиным и Андреем Савушкиным были в этом деле очень удачливые и нас после школы на выходе часто поджидала шпана районная. Андрея однажды просто вытрясли за ноги, как Буратино, и мы после этого стали деньги за щеку прятать. Вообще школу жизни я здесь получил замечательную, очень сильно потом пригодилось. Когда прошел все это, знаешь как себя вести адекватно в различных ситуациях.
Потом Андрей начал крутить мотоцикл, а Саша футболом занялся. Поскольку мне это все было изначально не интересно, я классе в шестом сам пошел в музыкальную школу и записался на классическую гитару. Я ходил через двор с гитарой, пюпитром и нотами, а они тем временем ковыряли там какую-то хрень мопедную и смотрели на меня, как на идиота. Но зато когда я выучил 5-6 заветных аккордов и смог играть «Дом восходящего солнца», то сразу стал самым авторитетным парнем в округе. Кроме того, у меня был сосед Валера, меломан, у него были деньги на пластинки и в квартире все время орала самая разная музыка. Я часто приставлял ухо к его двери и поэтому был очень эрудирован с музыкальной точки зрения. У другого соседа впервые услышал бобинные записи, концерты «Дип пепл» и «Блэк саббат», такого ужасного качества, что слушать приходилось очень громко. В моем представлении до сих пор так и осталось: рок-музыка это когда очень громко и музыканты все пьяные.
Мы обходим школу. За открытыми окнами актового зала, в котором когда-то, на выпускном вечере, произошло первое выступление восходящей звезды, девичьи голоса выводят «День победы». «Сносить-то ваши панели не собираются?» — спрашиваю я.
— Да кому они нужны, тут же Капотня рядом, завод мыловаренный. Но место, где прошло мое детство, оно для меня самое дорогое в любом случае. Здесь ведь ничего не меняется, даже люди все те же. Ну кроме того, что очень высокий процент алкоголизма и кто-то умер, а кто-то в тюрьме сидит. Район-то сложный. Все было очень жестко, но зато по правилам. Однажды кто-то из наших домов отлупил ребят с той стороны бульвара. И они пришли сюда, человек 10-15. А мы с Андреем вышли гулять вечером, мы обычно гуляли с его огромной лайкой, но в этот день она заболела. Нас спросили: «Вы из каких домов?», мы ответили: «Вот из этих». Это была глупость, потому что дальше я ничего не помню. Жутко отметелили, неделю в школу не ходил. Но если парень шел с девушкой – никто не имел права тронуть, это был железный закон. Существовало некое благородство, существовал авторитет старших товарищей, тех, кто в армии уже отслужили. «Лежачего не бьют» – это работало. Люди, которые пренебрегали правилами, считались шакалами. Сейчас, насколько я знаю, этого ничего нет.
И тогда было хреново, конечно, и «Браво» тоже чуть не пострадали от Лубянки, но идеологическая машина людей все-таки выковывала. Если у кого родители были пьющие, то школа добирала, если не школа, так улица воспитывала, были на улице правильные понятия. И вообще, тогда был стиль и были худсоветы. Обязательно надо снова вводить худсоветы, иначе труба! Поколение вырастает погибшее. Но с другой стороны, среди наших болельщиков тоже много людей юного возраста. И я думаю, что их число будет все больше, потому что нытье достало и нужны антидепрессанты. Глядишь, и стиляги может опять появятся.
Записи
3 комментария