Народный промысел
Александр Можаев
Пройти, вернее, проехать мимо такого явления было невозможно. Сейчас ведь принято во всем искать признаки национального возрождения, которое выражается в том числе, и в возвращении забытых традиций. А какие традиции без народных промыслов? И что такое Россия без Хохломы, Гжели, без пуховых платков и расписных подносов, без затейливого шитья гладью и усидчивого выпиливания лобзиком? Да ничто, сырьевой придаток заокеанской державы! Однако все известные русские промыслы суть наследие предков, которое, по большому счету, годится только на то, чтоб его берегли да возрождали. Возникает закономерный вопрос: какие народные промыслы оставит потомкам наша эпоха? А вот какие: это будут вязанные тульские носки и пищевые рогачевские чебурашки.
Населенные пункты, разбросанные вдоль федеральной трассы «Дон», представляют собой довольно однообразное зрелище. Города теперь принято объезжать стороною, а между городов тянутся чередующиеся поля и домики, уютное, но монотонное зрелище. Была, правда, на трассе одна яркая достопримечательность — село Чернь, на въезде в которое стояла стелла с надписью «Здесь живут хорошие, трудолюбивые люди». Но в прошлом году ее упразднили – должно быть, вступила в противоречие с изменившимися реалиями.
Придорожный пейзаж оживляют стоящие подле домиков люди с ведерками яблок или мешками картошки, а если неподалеку имеется водоем, то с развешенной на проволочных крюках воблой. Некоторые пытаются торговать собственной зарплатой – те, кто ее получает не деньгами, а продуктами местного производства: фарфоровыми сервизами или сгущенкой в трехлитровых банках. Ну а если в населенном пункте живут настоящие предприниматели, то обочины будут украшать гирлянды из нарядных полотенец с девками и пальмами. В целом, ассортимент довольно предсказуемый.
Картошка, вобла, полотенца, картошка, вобла, полотенца… И вдруг: десятки, сотни разноцветных зайчиков, чебурашек, прочих неведомых зверушек, выстроившихся ровными рядами по обе стороны дороги. Обработанные доброкачественными пищевыми красителями кукурузные палочки упакованы в расписные, фигурные зооморфные пакетики. Настоящий Народный Промысел. Уникальное изобретение умельцев села Рогачевка.
Рогачевка расположена километрах в двадцати к югу от Воронежа. Обыкновенный обанкротившийся совхоз, пыль, нищета и безработица. Мужчины ездят на заработки в город, а женщины тем временем промышляют на трассе. «Стоят на точке». Но торгуют при этом не чем-нибудь, а поделками, высокохудожественными порождениями собственной творческой фантазии, теплом души, вложенной в ручную работу. Вот она, великая творческая сила русского народа, борьба за выживание, превращенная в высокое искусство!
Поделки мастерят прямо здесь, у дороги. Пакет заваривается специальным инструментом, черным маркером на него наносится изображение, из цветного скотча приготовляются накладные детали. На некоторых прилавках рядом с самодельными зверушками продаются похожие аналоги заводского производства, но спрос на них, по уверению продавцов, гораздо меньший. Что вы хотите – бездушное порождение индустриальной эпохи, сошедшие с конвейера близнецы, медвежата да пучеглазые зайцы с морковками. А секция рукоделия поражает своим разнообразием, я насчитал здесь два десятка разных лотов: чебурашка, зайчик, котик, лошадушка, мишка, белочка, лебедь, барышня, собачка, лев, тигренок, цыпленок, петушок, ежик, лягушка, мальчик-луковка, волк в клешах, девка с сиськами (разные вариации, в том числе с надписью Kiss mi в первопричинном месте), величественный российский культурист, и еще какая-то неопознанная мурзилка с пятиконечной головою и ластами. При этом, произведениям каждого мастера присущ свои неповторимый характер. И даже на одном прилавке невозможно найти двух совсем одинаковых изделий. Впору писать диссертацию на тему разнообразия трактовок образа Чебурашки рогачевскими умельцами.
Я бродил вдоль трассы и пытался выяснить у неразговорчивых лотошниц имя их великого земляка и благодетеля, изобретателя этого уникального кукурузного промысла. Оказалось, что отец-основатель глубоко законспирирован. То есть вроде бы он на самом деле женщина и мать семейства, которому принадлежит крайняя точка в сторону Воронежа, но никаких более внятных сведений получить не удалось. «А вам зачем?» И про себя самих тоже ни слова. Нашел лишь одну более-менее разговорчивую барышню, так и та не стала называть имени.
— У нас же бизнес, — говорит, — неофициальный, бывают проверки – торговля на трассах вообще-то запрещена. Хотя мы не мешаем ни транспорту, ни пешеходам, стоим вообще в стороне от дороги. Может быть, несколько отвлекаем водителей, ведь красота это страшная сила! Но мы же сами глину завозили, сами насыпь вот эту делали, чтоб не мешать движению. А теперь они собираются нас вон туда в кусты, на отдельную площадку выселить. А у нас тут продукты в магазине, между прочим, дороже, чем в городе. А у меня двое детей и муж-иждивенец. Вот люди потому и молчат с вами, боятся, что будут гонять, боятся на всякий случай, боятся по привычке сами не знают чего. А ведь товар-то востребованный, у меня штук 15 зверей в день уходит как минимум.
В стороне от дороги стоит сельсовет – хороший, классический, с развевающимся флагом и белой березою. Он совершенно безлюден, лишь в дальней комнате обнаруживается живая душа — глава местной администрации Рустам Николаевич Адрианов.
— Как давно появился на свет сей удивительный промысел? – спросил я его. — Кто изобрел это великолепие, чье имя Рогачевка бережно сохранит на скрижалях своей истории?
— Да я не помню кто, это давно было, лет шесть или восемь назад, — ответил Рустам Николаевич. — Деваться-то людям некуда, ну нету у нас работы! А тут видите, как народ самоорганизовался, не импорт-экспорт, а собственное производство! Вон соседняя Усмань торгует кукурузой, даже ее не выращивая. Им ее из Краснодара привозят, они скупают, варят, солят, реставрируют — и на трассу.
Так и сказал – реставрируют. В этот момент в кабинет постучался некий кавказский гость, принес документы на продление договора аренды. Должно быть, владелец соседнего заведения под нарядной вывеской «Шашлык, хашлама, горячий обеды».
— А это вот предприниматель наш, ну он наш сосед, то есть он живет здесь, работает, ну и пусть себе предпринимает, так ведь? – несколько виновато представил посетителя Адрианов.
— И обеспечивать рабочие места! – неожиданно возгласил арендатор.
— Да, это правда, часть местных уже при деле, — подтверждает глава поселения. — Теперь и у нас начали появляться люди, у которых есть деньги — ларьки ставить, гостиницы – трасса-то федеральная. А кто не может работы найти, вышел на точку и 50 рублей в день без проблем заработал (это которые только торгуют, а у тех, кто сам производит, понятно, больше получается). А летом, когда по трассе народ в Сочи отдыхать едет, торговля вообще загляденье. Вот мы хотели бы отметить день пожилых людей, — это глава обращается к предпринимателю, — а денег на все не хватает. Вы не могли бы, например, 500 рублей дать для директора клуба?
— Пусть подходит, не проблема!
— Вот. Так что напишите, пожалуйста, и про наших предпринимателей, про пожертвования. Жизнь постепенно во многих отношениях налаживается.
В этот момент дверь открывается и в нее просовывается еще один посетитель – с ослепительно золотой челюстью и очень-очень мутным взором. «Але, это милиция?» — «Нет, милиция вон туда по улице» — «Чего, блин, тогда мне голову морочите!». Дверь захлопывается.
— Надо ж, какой напиндюренный, — недоуменно пробормотал председатель. Я замечаю, что на его столе лежит большая книга, посвященная славным страницам прошлого и настоящего губернии. Она открыта на главе под названием «Воронежские промыслы и традиции».
У этой земли есть будущее.
Записи
2 комментария