Фактор фактуры

xw_1314788

Александр Можаев

Старый город — это город, состоящий из старых домов, а старые дома — это дома, построенные в старину из старинных материалов. Вроде бы всё предельно ясно, но давайте попробуем присмотреться к старым улицам московского центра и понять, насколько они соответствуют этому простому правилу.

Не станем брать в расчет совсем печальные примеры строительства бетонных новоделов, прикрывающихся подобием фасадов старых домов, место которых они заняли, но заметим, что на самом деле их гораздо больше, чем кажется, и многие из них имеют наглость носить на себе охранные доски, снятые с погубленных старожилов. Например, на Сретенке или на Большой Дмитровке таких притворяшек — около половины.

Не менее печальна проблема подлинности материалов сохранившихся старых домов, так как московская практика не считает зазорным обдирать здание до кирпичного остова, полностью заменяя внутреннюю и внешнюю штукатурку, материалы перекрытий и перегородок, лепнину и столярку, выдавая это изуверство за образцовую реставрацию. Мой коллега Валентин Карелин в прошлом году отследил момент, когда Никольская улица потеряла последнюю дореволюционную оконную раму — не похожую реставрационную, а подлинную старую, прекрасной работы и неплохой сохранности.

Если представляешь себе какой-нибудь европейский старый город, то эти самые мелочи вспоминаются прежде всего – фактура как фактор, определяющий настроение ничуть не меньше, чем архитектурный образ. Выветренный древний камень, почерневший кирпич, стертые мостовые, растрескавшееся старое дерево и так далее. У нас же, к сожалению, с давних пор повелось, а при Лужкове вошло в норму то, что старый город — это условность, где важна нарядная картинка, а подлинность материалов не принципиальна. Тем более при современных технологиях, которые позволяют старому выглядеть как новому, а новое делать похожим на старое. Искусство сохранения древности подменяется искусством построения исторических декораций.

Приезжая в старый город, ещё не ставший жертвой реконструкторов (или, порой, реставраторов), ощущаешь, что он устроен совершенно и неподражаемо иначе. Это чувствуют и те, кто никогда не задумывался о том, что это за различия. Они просто считываются боковым зрением – другой цвет кирпича и штукатурки, другие кровли, запоры на окнах, другие флагодержатели, номерные знаки, люки на мостовой, и так далее. Обратите внимание, что в каком-нибудь Тутаеве совершенно иначе отражается в окнах закат – потому что стекла не плоские, а чуть волнистые, изготовленные более ста лет назад по иной технологии. В Москве найти такое окно – большая удача.

Каждый год в процессе реконструкции тротуаров и ремонта фасадов происходит очередная зачистка старого материала и очередная ругань по этому поводу. Например, прошлогодний инцидент с дореволюционными окнами подвалов, когда из-под асфальта Мясницкой были подняты 32 решетки с клеймами английского производителя. Вернулись на своё место лишь две, но если бы вероятность их обнаружения была заложена в проект заранее, то облик Мясницкой мог бы стать гораздо увлекательнее. То же самое с охранной археологией, о проблемах которой мы уже говорили отдельно.

В этом году в рамках реализации программы «Моя улица» было заменено покрытие тротуаров нескольких десятков улиц столичного центра, одновременно велся ремонт фасадов множества исторических зданий. В начале этого процесса к нам поступил сигнал о том, что на свалку вот-вот отправится канализационный люк с надписью «Мюръ и Мерилизъ» из Настасьинского переулка. Вещь сама по себе редкая, и вообще — интересно, идучи по городу, вдруг заметить под ногами неожиданную старинную вещицу, даже если это всего лишь люк.

288262_335794399836955_2022575217_o

Мы сообщили о находке проектировщикам «Моей улицы», сообщили также о том, что это не единственный элемент исторического благоустройства, который было бы жаль потерять при реконструкции. Проектировщики согласились, что тема достойна внимания, и тогда мы, подняв добровольцев (среди которых надо особо отметить труд архитектора Петра Шутова) обошли несколько десятков улиц и составили список, как теперь говорят, артефактов, в который вошли несколько десятков люков и флагштоков первой половины ХХ века, кованые решетки, которые не стоит сдавать в металлолом, белокаменные цоколи, которые не стоит штукатурить цементом, и так далее.

Составленный список поразил меня своей лаконичностью. Оказалось, что рядовая историческая застройка центра (кроме посольских особняков, музеев и некоторых федеральных памятников) ободрана как липа – почти повсеместно пластиковая столярка и посаженная на винты имитация лепнины, флагштоки из обрезков труб, закрашенный или зацементированный фасадный камень. В такой ситуации каждая старая железяка становится реликвией, которая «Ленина видела», и забота об этих материях должна быть прописана в проекте отдельным пунктом. Ибо, как говорит Наталья Тарнавская, курирующая наши переговоры с проектировщиками и производителями «Моей улицы»: «Если мы неправильно положим дорожки — это, конечно, неприятно, но в следующем году их переложат и все забудется, а если снести памятник XIX века, то не будет больше XIX века, он прошел».

ed-1

Итоги летнего сезона оказались не самыми утешительными. В целом, всё, до чего дотронулись рабочие, утрачено или испорчено. Как пример достаточно заметной потери — каменные колесоотбойные столбы при въезде в усадьбу Карамышевой на Рождественском бульваре, 16. Единственный адрес, где общественность установила личный контакт с прорабом, – тот самый Настасьинский переулок. Прораб, как всегда, надёжный мужчина, так что люк на днях должен вернуться на своё место. Прочие люки утилизированы все, кроме нескольких довоенных на Садовом и одного дореволюционного на Петровском бульваре.

Также к нам поступают вопросы об исчезновении с Рождественского бульвара решетки у дома №10. Невысокая кованая решетка, ограждающая приямок полуподвала, была необычна для Москвы и часто снималась в кино, самая известная сцена – «Кафе-бар, я догоню» из Покровских ворот. Удалось выяснить, что она аккуратно демонтирована, дабы не мешать устройству нового тротуарного покрытия, и хранится в надёжном месте. Впрочем, когда она вернётся назад, пока неизвестно, так как решетка сильно изношена и требует замены половины секций, а в бюджет реконструкции это, разумеется, заложено не было.

Всё это вполне предсказуемо, так как «Моя улица» не имеет ресурсов, чтобы отслеживать адреса, и не владеет информацией по объектам. По точечным запросам происходит длиннющая переадресация в 5-6 этапов, и в итоге информацию можно получить только от прорабов. Для того чтобы решить вопрос с люком в Настасьинском, понадобилось совершить около сотни звонков за период с мая по сентябрь. А на днях на Трубной улице была найдена и тут же уничтожена прекрасно сохранявшаяся красочная вывеска 1920-х – срочный ремонт фасада уже запущен, остановить его звонками не удалось.

В 2017 году «Моя улица» выходит на заповедные территории Китай-города и Кадашей. Очевидно, что если сопутствующая археология снова будет авральной, а не предварительной, если сохраняемые детали исторического благоустройства не будут внесены в проект официально, то москвичам, которые сегодня готовы помогать проекту не из интереса к бюджету, а из кровной заинтересованности в его результате, вновь останется всего лишь фиксировать список растущих утрат столицы.

Опубликовано vesti.ru

4 комментария

Большое спасибо автору за эту статью! 16 лет назад работал на Тверском бульваре, а когда изо дня в день ходишь по одним и тем же тротуарам, начинаешь замечать даже такие, казалось бы, мелочи, как водопроводные люки. Однажды возле одного из строений ИТАР-ТАСС я увидел перед собой именно такой люк, как изображен на фото. И для меня стало настоящим открытием, что, оказывается, водопровод, одно из бесспорных "благ современной цивилизации", существовал в Москве еще до революции! Более того: почти неприметная металлическая крышка с надписью "Мюръ и Мерелизъ" на Тверском, получается, была свидетельницей боев на Никитских Воротах в 1917 году, а позже видела и Есенина, и Маяковского, и других легендарных поэтов, писателей, актеров и музыкантов XX века... Впоследствии, приезжая на бульвар, я всегда отыскивал глазами этот исторический люк, встречая его улыбкой как старого доброго знакомого. Увы, весной этого года, когда я снова оказался на Тверском, этот люк исчез, хотя, конечно же, мог служить верой и правдой своему городу еще не один десяток лет. И этот утраченный ориентир истории, ориентир времени, да и просто-напросто настоящий, подлинный элемент Москвы 1910-х - 1920-х годов - далеко не единственная жертва программы с громким названием "Моя улица", которая по факту превращает родные и наполненные смыслом и воспоминаниями улицы в нечто пусть и благоустроенное, но безликое и чужеродное.
Марина Терентьева больше года назад   Изменить
Благодарю вас за эту статью. Я поняла, что такое историческая декорация. Подобное было увидено мной в переулках Замоскворечья, в районе Пятницкой улицы. Во время экскурсии меня не покидало чувство, что я нахожусь в мертвом безлюдном городе, состоящем из раскрашенных картонных домиков. Не было света в окнах, не пахло пирогами, даже кошки не бегали в подворотнях. Мертво шумела листва, горели фонари-имитаторы, проезжали жуками дорогие машины. И все. А где город? Где наша милая теплая Москва? Призраки, они насколько живучи, хотя бы призраки с запахом старой штукатурки и гнилой дранки. Мы теряем наш дом с запахами и теплотой, которые помнишь с детства. А кто безжалостно уничтожает наш город, они были детьми или их где-то наштамповали? Вопрос без ответа. Остается только собственная память.
Потеряв голову, по волосам не плачут. Снесли почти всё(и снесут ещё). От Остоженки осталось процентов 20 и всё не унимаются. Хотят "перестроить" дом 6 и 4. Такой жуткой, с позволения сказать, архитектуры вместо этого заповедного уголка я не видел-тяжёлый домина с парадным во дворе и выше нынешних 3-х этажей дома 6. Конечно, всё сначала снесут, отроют стоянку, а потом нагородят свой "проэкт". Это делают люди-перекати поле-бабла сгребут и в Лондон, в домик ХVII века-наслаждаться прекрасными видами. Как сказал министр культуры-"Мрази конченные".
Собянин С.С. превращает город в чудовищное , инфернальное кладбище , мемориал , выхолощенное сооружение , способное вызывать омерзительное чувство . Огромные ,выложенные плиткой , мертвецкие ,где дует ветер смерти , где нет живых людей, нет птиц ,нет даже бабочек .Мэр олицетворяет сМЭРть. Нет от него спасения . Не жди от него пощады. Город должен быть уничтожен ! ,

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *