Гнездо Одоевских в Большом Черкасском переулке

Рустам Рахматуллин

Дом с палатами князей Одоевских. Фото 2024 года

Сносы, обширное наземное и подземное строительство между Никольской и Ильинкой, Богоявленским и Большим Черкасским переулками, в границах нескольких владений одновременно, заставляют снова и снова обращаться к истории квартала. Ранее мы публиковали  подробную историю владений Салтыковых на Никольской, 8.

Сегодня — столь же подробная история владений князей Одоевских в Большом Черкасском переулке, 4. Год назад уличный корпус этого владения, торговый дом Хаджи-Консты, снесен до корки и, по проекту, подлежит надстройке несколькими этажами. Во дворе за этим корпусом стоят княжеские палаты середины XVIII века, объект нашей Красной книги. Реставрация этого дома, сама методика которой вызывает опасения, остановилась. Столь же тревожит его задержка в статусе выявленного памятника, вопреки рекомендации историко-культурной экспертизы об отнесении к реестру.

1. При князе Никите Ивановиче Одоевском с сыновьями и внуками

Двор Одоевских на Воскресенской улице (так назывался в древности Большой Черкасский переулок) до 1629 года принадлежал князю Ивану Меньшому Никитичу, деятелю Смутного времени.

Осторожно предположим, что двор был родовым гнездом Одоевских с XVI века и мог принадлежать еще боярину князю Никите Романовичу, казненному или погибшему под пыткой в 1573 году. Погиб он, вероятно, как шурин князя Старицкого, воображаемого или настоящего соперника Ивана Грозного.

Портрет князя Никиты Ивановича Одоевского

В 1629 году усадьбу унаследовал от дяди князь Никита Иванович Одоевский. Будущий редактор свода законов – Соборного уложения 1649 года, первый боярин в думах царей Алексея, Федора, Ивана и Петра, глава дома Одоевских на протяжении шестидесяти лет, проживший до девяноста лет.

Ковчег и свиток Соборного уложения

В 1650 году Одоевский стал обладателем еще одного двора — в Кремле, завещанного тестем. Теперь отец четырех сыновей мог заново распорядиться родовым китайгородским двором. Завещатель кремлевского двора, боярин Шереметев, не имевший сыновей, ставил условием, что после зятя двор наследует любимый младший внук — князь Яков Никитич Одоевский. А значит, старшие Никитичи должны были селиться на других дворах.

Завещание (духовная) князя Никиты Ивановича 1689 года (1) проясняет историю китайгородского двора на протяжении почти всего XVII века, хотя и не датирует большую часть событий.

Для начала, вступив в права владения, князь выстроил «палату нижнюю и верхнюю» над каменными погребами, уже существовавшими. Затем двором владел старший сын князя, Михаил Никитич, безвременно скончавшийся в 1652 году (2). Никита Иванович «дал было» этот двор внуку – князю, впоследствии боярину Юрию Михайловичу. «Было» — потому что внук скончался также раньше деда, в 1685 году.

Далее из духовной узнаём, что князь Никита купил у разных лиц четыре смежных с родовым двора и свел в один. На этом «новом» дворе Одоевский «построил палаты большие жилые, а под ними погребы, а на полатах построил церковь каменную во имя Знамения Пресвятой Богородицы».

Отметим: современное огромное владение в Большом Черкасском переулке составлено из двух дворов Одоевских.

Сигизмундов план Москвы. 1610. Фрагмент

Представить эти купли помогает трехмерный Сигизмундов план Москвы (1610). Вдоль Воскресенской улицы видны дворы с воротами и деревянными хоромами. Смотрим дворы на западной, дальней от зрителя (по-нынешнему, четной) стороне, правее церкви Воскресения, стоявшей на углу с Ильинкой, левее дома князей Черкасских на углу с Никольской (на нем стоит отметка «10»). Кроме того, в число приобретений вошли дворы внутри квартала. Богаче прочих выглядят на плане хоромы с башней-повалушей. Возможно, это «старый», первый двор Одоевских; определенно это участок существующих палат, датируемых XVIII столетием.

Жаль, если на пространстве двух дворов не сохранилось от XVII века ничего. К услугам княжеского рода была артель Павла Потехина, создавшая узорочные храмы в вотчинах Одоевских — Никольском-Урюпине, Архангельском и Маркове, в Останкине князей Черкасских и в нескольких монастырях. Есть среди этих храмов настоящие шедевры.

Князь Никита покупал соседские дворы на имя третьего сына — Алексея. Следовательно, ему по возмужании предназначался «новый» двор. Но Алексей Никитич скончался вслед за старшим братом, в 1655 году.

Часть древа князей Одоевских. По материалам П.В. Седова

Увы, за долгий век Никита Иванович Одоевский похоронил двух жен, трех сыновей из четырех, единственную дочь и всех трех внуков. Так, в 1656 году умер боярин князь Федор Никитич, в следующие двадцать лет – его дети князь Степан и боярин князь Василий. Когда скончался сам старик, наследниками оставались только: его младший сын боярин князь Яков Никитич, четыре правнука от внука Юрия, несколько правнучек и две вдовы.

Главой фамилии стал не имевший сыновей князь Яков, новый обладатель кремлевского двора (3). А родовые китайгородские дворы достались правнукам с их вдовствующей матерью.

2. Отступление о Судном дворцовом приказе

В 1701 году владельческую логику истории двора разрывает известие «Записок Желябужского» — важного источника о царствовании Петра Великого:

«А на Москве в Китае дворы боярские – Одоевскаго и Салтыкова – и церкви, и Каменной приказ, и Судной дворцовой, и все каменное строение, сломаны» (4).

Желябужский не разъясняет свою запись. Дворы двух братьев Салтыковых  лежали за межой дворов Одоевских, на запад. Историки архитектуры Ольга и Алексей Щенковы связывают (5) это известие с переселением Приказов из Кремля. В 1670 году сносили ветхие Приказы, и на время стройки новых расселяли учреждения по частным и казенным дворам. Больше того, китайгородские Приказы не вернулись в Кремль после постройки новых зданий. Теперь предполагается, что Судный либо Каменный (строительный) приказ остался на дворе князей Одоевских. Но что на нем ломали тридцать лет спустя? Построенное для Приказа здание?

3. При сыновьях князя Юрия Михайловича Одоевского

…Их тоже было четверо — достаточно, чтобы умножить род.

Князь Юрий Юрьевич еще при жизни своего отца, с шести годов, воспитывался в доме прадеда «за сына место» (как сын). Он возмужал и отделился в 1687 году. Старик дал ему двор на Тверской улице (6), Никольское-Урюпино и много прочего.

Князь Михаил должен был с возрастом, по завещанию, приобрести отдельный двор, причем на средства прадеда, лежавшие у брата Юрия. Прадед желал устроить будущее правнуков подробно.

Князю Василию по возмужании (после женитьбы) следовал «старый» китайгородский двор со «старыми» палатами. Эти палаты волей завещателя князь должен был расширить. Должен — поскольку сами средства на постройку были выделены завещанием.

«Новый» китайгородский двор, с «большими новыми» палатами и церковью Знамения над ними, следовал младшему из Юрьевичей, князю Алексею, и вдовствующей княгине-матери. Она скончалась в 1705 или 1706 году, бездетный Алексей – не ранее 1716 года, оставив по себе вдову.

Екатерина I назначила князя Василия в Москву, заведовать кремлевской Оружейной палатой, этой древней Академией художеств. Словом, при начале Петербурга московские дворы Одоевских не пустовали, тем более что царский двор вернулся в Москву с Петром II. Известно, что Василий Юрьевич по должности взял на хранение корону и коронационные регалии юного императора.

В те годы «новый» двор показан уже за вдовой князя Алексея Юрьевича, согласно очередности наследования. Указом 1726 года в ее доме распечатана закрытая ранее Знаменская церковь, «для старости князь Василья Юрьевича и жены его Одоевских» (7).

Следовательно, церковь фактически была домовой для обоих семейств и дворов.

Когда в 1702 году для постановки Арсенала в Кремле был снесен двор покойного князя Якова Никитича, китайгородские дворы вновь стали главными в родовом достоянии Одоевских.

4. При сыновьях и внуках князя Василия Юрьевича Одоевского

Василий Юрьевич скончался в 1752 году; но уже в 1737-м хозяином объединенного китайгородского двора значился его сын Иван Васильевич.

В тот год Москва горела в знаменитом Троицком пожаре, после которого князь бил челом Синоду:

«Дом мой имеется в Китае городе, в котором из давних лет к палатам пристроена была церковь Божия во имя Знамения Пресв. Б-цы и прошедшего мая 29 числа, во время случившегося в Москве пожара, дом мой выгорел и оная церковь Божия выгорела ж, и от того пожара каменное здание весьма повредилось, и за ветхостью починить не можно» (8). Иван Васильевич просил дозволить новую домовую церковь.

Аксонометрический план Кремля и Китай-города. 1720-е или 1730-е годы. Фрагмент

Дом Одоевских в Большом Черкасском переулке, существующий сегодня, по месту может быть преемником палат XVII века, «старых» либо «новых», с церковью. Трехмерный план Кремля и Китай-города 1720-х или 1730-х годов показывает здесь палаты сходного расположения: не достигающие переулка и развернутые под прямым углом к нему.

План Москвы Горихвостова. 1768. Фрагмент

На вариантах плана Горихвостова 1768 года палаты достигают переулка и приобретают Г-образный план. В центре двора стоят другие, большие палаты, сегодня не существующие. В их дорегулярной композиции определенно проступает XVII век. Анализ планов осложняется тем обстоятельством, что Горихвостов сводил материалы нескольких десятилетий.

Палаты князей Одоевских. Фото 2024 года. Восточное крыло.

Ясность должны были внести натурные исследования. Восточное крыло усадебного дома на высоту первого этажа, со срубленным барочным декором, раскрытым год назад, исследователи относят к 1740-м годам. (Тогда же вновь упоминается домовый храм.) В подвалах дома виден большемерный кирпич XVII века, но явно вторичного употребления.

Новые палаты отвечали новому статусу хозяина: в 1741 году Иван Васильевич Одоевский пожалован в действительные статские советники и сделан президентом Вотчинной коллегии. В 1744-м он тайный советник, присутствующий в Московской Сенатской конторе, с 1746 года присутствует в Сенате, действительный тайный с 1757 года.

Мемуаристы говорят об этом князе нехорошо. Историограф и писатель князь Щербатов делает его примером «повреждения нравов в России»:

«Сей князь Одоевской неумеренным своим сластолюбием так разорился, что, продав все деревни, оставил себе некоторое число служителей, которые были музыканты, и сии, ходя в разные места играть и получая плату, тем остальное время жизни его содержали. Воистину при древней простоте нравов музыканты не нашли бы довольно в упражнении своем прибыли, чтобы и себя, и господина своего содержать» (9).

В том, что князь Иван Васильевич, праправнук богатейшего вельможи, растратил состояние, согласны разные источники. Косвенно это подтверждают решения его детей, наследовавших двор в Черкасском переулке.

Так, в 1773 году князь Иван Иванович просил дозволить перенести церковь из городского дома в подмосковную усадьбу брата, князя Сергея Ивановича, что и было сделано (10). Князь Николай Иванович несколько раз закладывал фамильный двор, пока не продал его в 1788 году.

5. После Одоевских

У промежуточного покупателя двор приобрел сосед Одоевских, граф Шереметев, расширявший фамильные владения на южной стороне Никольской улицы.

Джакомо Кваренги. Проект дома графа Н.П.Шереметева на Никольской. (План ориентирован на юг)

Граф Николай Петрович проектировал в новых межах своих дворов «большой и красивый дом» с программой, которая позднее воплотится в Останкине. На чертеже Кваренги бывшая усадьба Одоевских расчищена от зданий, чтобы превратиться в сад. Но лишь на чертеже.

В начале XIX века усадьбы снова разделились, и бывший двор Одоевских с палатами купил у Шереметева нежинский грек Хаджи-Конста.

Домов Одоевских в Москве немного, как немного было самих Одоевских. Их род пресекся в 1869 году (11). Не странно ли, что древнее гнездо громкой фамилии сегодня различают прибавлением случайной фамилии Хаджи-Конста.

(1) Духовное завещание боярина князя Никиты Ивановича Одоевского. Известия РГО: 1911. Вып. 4. Стр. 379-391.

(2) Подробности ухода князя Михаила известны из письма царя князю-отцу, служившему тогда в Казани. Алексей Михайлович видел покойного накануне его смерти, навещая братьев Никитичей в подмосковном Вешнякове (ныне Вешняки в черте Москвы). Существующая церковь Успения в Вешняках построена боярином Федором Ивановичем Шереметевым в 1640-е годы и расширена князем Яковом Никитичем Одоевским в 1650-е. В отличие от кремлевского двора, Вешняки были завещаны Шереметевым внуку минуя зятя.

(3) Кремлевский двор Одоевских и смежные дворы будут снесены в 1702 году для постановки Арсенала.

(4) Записки Желябужского. СПб.: 1840. Стр. 177.

(5) Щенкова О.П., Щенков А.С. Московский центр в Китай-городе XVI-XVII веков. М.: Памятники исторической мысли, 2016. Стр. 141-143.

(6) На месте современного дома №9 по Тверской. Это был двор из шереметевского завещания, с каменными палатами, последовательно принадлежавший боярам князьям Федору Никитичу и Василию Федоровичу Одоевским. После смерти последнего возвращен во владение князя Никиты Ивановича и передан от него князю Юрию Юрьевичу. Духовная князя Никиты запрещала продавать этот двор из родового достояния, передавать в приданое или закладывать, поскольку в нем стояла церковь «на поминовение родителей». Тот же запрет касался китайгородских дворов. Однако в 1723 году двор на Тверской был продан.

(7) Забелин И.Е. Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. Ч. 1. М.: 1884. Стлб. 604.

(8) Акт государственной историко-культурной экспертизы… Стр. 41.

(9) М.М. Щербатов, князь. О повреждении нравов в России.

(10) Село Калистово близ одноименной станции Ярославской железной дороги, где в 1773 году действительно поставлена церковь Знамения. Ныне поселок Росхмель. Владелец села князь Сергей Иванович – дед последних Одоевских: поэта, декабриста Александра Ивановича и писателя, философа Владимира Федоровича. Церковь снесена в советские годы. Недавно выстроена новая. Храмовую икону Знамения сохранила церковь соседнего села Рахманова.

(11) Со смертью писателя князя Владимира Федоровича Одоевского.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *