Своим голосом
Наталья Самовер
Москва, 10 апреля, суббота на Светлой седмице. Кадаши. Золото в лазури, как будто солнце специально спустилось пониже, чтобы дать нам рассмотреть себя и полюбоваться тем, как в пяти сияющих луковках отразился город и небо над ним, а в центре всего она – церковь Воскресения Христова в Кадашах, архитектурное чудо XVII столетия.
Всю Пасхальную неделю перекликаются звонами московские колокольни. «Христос воскресе!» — гудят большие колокола. «Воистину воскресе!» — подхватывают веселые трезвоны. Год от года гуще ткется звуковая ткань живого города. Одна за другой подают свой голос уцелевшие в лихие годы и восстановленные звонницы. А она молчит.
Прекраснейшая из шатровых колоколен Москвы, «кадашевская свеча» по-прежнему пуста и нема. Ее колокола сняты и увезены после закрытия храма в 1934 году. Из составленной в те годы описи мы знаем, что было этих колоколов четырнадцать, и главный среди них – большой 400-пудовый колокол, отлитый в 1750-м году. Долгое время их судьба как и судьба других художественных сокровищ разоренного храма была покрыта тайной. Но кадашевские колокола живы! Им повезло. Они не были перелиты ради получения цветного металла, не были разбиты из бессмысленной ненависти ко всему церковному. Их пристанищем стал Большой театр. Лучший оперный театр, гордость города и всей страны спас уникальные голоса Кадашевской церкви. Это они вливали свой звон в звучание хора в «Хованщине», отвечали на трагические раздумья царя Бориса. Они и по сей день находятся там – на звоннице, спрятанной глубоко в недрах реконструируемого театрального здания. Они давно молчат. «Кадашевские колокола томятся в заточении», — говорят звонари. Им, знающим, как прекрасен свободный колокол в своей стихии света, воздуха и огромного пространства, конечно, виднее. Даже самый роскошный театр для церковного колокола – душная темница. Он создан для того, чтобы своим голосом наполнять объемы, несоизмеримые с объемами театральных залов. Он не партнер ни хору, ни оркестру, ни солистам. Он сам солист и раскрывает всю красоту своего звучания лишь в диалоге с равными себе. Его место – на колокольне.
Понять это было легко взобравшимся 10 апреля на кадашевскую колокольню и обозревающим оттуда пол-Москвы. Для постоянных посетителей Дней отрытых дверей в церкви Воскресения в Кадашах панорама, открывающаяся с колокольни, не нова, но на этот раз в знакомом нагромождении зданий открылся новый, не очень отрадный смысл. С высоты хорошо заметно, как рослые, пухлые новостройки режут по живому не только визуальные, но и акустические связи города. Вон там, видите? – церковь с колокольней. Мы видим ее и слышим ее голос. А вот этот недавно появившийся роскошный дом заслонил от нас другой старинный храм, и ни с земли, ни даже с высоты мы не увидим затейливый силуэт его глав, не услышим взывание его колоколов. Звуковые волны, когда-то морем плескавшиеся над городом, мечутся, ударяясь о вырастающие тут и там здания-рифы, завихряются, искажаются, гаснут. Хищническая застройка терзает бесплотное тело Москвы не менее, чем её каменную, видимую глазом плоть. Рвется, распадается на клочки с таким трудом возрождаемая живая акустическая ткань города. Но колокола — не покорные жертвы. Каждый день они встают в ряды борцов, и если кто и возвышает голос в защиту исторической Москвы, то это в первую очередь они — московские церковные колокола.
Кадашевская колокольня, хотя и пустая, еще свободно парит над Замоскворечьем, вознося свой ярус звона на одну высоту с нижним ярусом Ивана Великого. С его колоколами когда-то перекликался кадашевский 400-пудовый большой колокол. И как дань общей Пасхальной радости людям, посетившим на Светлой седмице Кадаши, впервые за много десятилетий был явлен голос храма Воскресения Христова. Звон, смоделированный при помощи компьютерных технологий на основе звучания аналогичных колоколов, внезапно (из ничего!) возникал над нами, стоящими под пустыми пролетами колокольни, вызывая мгновенный шок и восторг, и улетал в пространство – туда, где вести от своих кадашевских братьев так давно уже ожидают кремлевские колокола.
Воссоединение красоты видимой и слышимой, праздник надежды на возрождение утраченной целостности – самое что ни на есть Пасхальное действо.
Ради этого момента стоило одолеть узкую, крутую лестницу со стертыми ступенями. На тридцатиметровую высоту поднялись, сменяя друг друга, около двухсот человек. Молодые родители привели маленьких детей, взрослые дети – престарелых родителей. Возлюбленные пришли парами, друзья — компаниями, и для одиночек нашлось общее занятие.
Даже те, кому трудно ходить самостоятельно, с помощью своих близких взошли на колокольню, чтобы все смогли в этот день приобщиться к полноте красоты.
Но стоило опустить глаза ниже, и мы видели разруху. Зачищенную до голой, изуродованной земли, засыпанную битым кирпичом территорию, где готовились подняться, отгораживая храм от города, такие же рослые, пухлые, наглые новостройки офисно-жилого комплекса «Пять столиц». Как раз накануне нашей акции главный архитектор Москвы, выступая на слушаниях в Общественной палате РФ, выразился так: «Тот проект, который был в Кадашах, – Юрий Михайлович запретил его делать». По его словам, издание некоего нормативного акта столичного правительства, оформляющего это волевое решение мэра, должно состояться 21 апреля. Скорее всего, речь идет о приостановке или отмене пресловутого Постановления Правительства Москвы № 889-ПП от 29 октября 2002 года, до сих пор лежащего в основе всех притязаний инвестора «Пяти столиц». Поручение приостановить его действие «до выполнения мероприятий по приведению проектной документации в соответствие с требованиями действующего законодательства об охране объектов культурного наследия» Юрий Лужков дал еще 3 ноября 2009 года и установил срок, в который это поручение должно было быть исполнено, – 1 декабря. Исполнения в указанный срок не последовало, и 9 апреля следующего года мы услышали новое обещание и новую дату – 21 апреля. Что же, ждать осталось недолго, и всем защитникам исторических Кадашей можно было бы, пожалуй, уже начинать радоваться, если бы не одна подробность – окончательное принятие в третьем чтении проекта корректировки Генплана Москвы должно состояться на день раньше – 20 апреля. И утро 21-го мы встретим с действующим Генеральным планом, в котором территория вокруг церкви Воскресения в Кадашах будет заштрихована как зона первоочередного размещения объектов капитального жилищного строительства. А где-то в непроницаемых глубинах Москомархитектуры застрял еще и проект Правил землепользования и застройки, согласно которому предельная высота застройки на участке предполагаемого нового строительства устанавливается в полтора раза выше, чем застройка на территории памятника, а предельная плотность застройки — почти в два раза больше. И рано нам, значит, еще радоваться.
Мало отвести от храма Воскресения в Кадашах угрозу непосредственного заключения в каменный мешок; о победе закона, культуры и здравого смысла можно будет говорить лишь тогда, когда появится документ, подтверждающий, что историческая городская среда Кадашей надежно защищена от вторжений любых хищников, алчных до золотой замоскворецкой земли. А время радоваться придет, когда мы сможем взглянуть на возрожденные Кадаши, над крышами которых как и триста с лишним лет назад будут светиться пять солнечных луковок, отражая чистое небо и город, и будет вольно плыть над ними колокольный звон.
Наша благодарность — как всегда неоценимой помощи замечательных сотрудников приходского музея «Кадашевская слобода» и нашим новым друзьям – Обществу церковных звонарей и лично Константину Мишуровскому.
Третий День открытых дверей в Кадашах прошел успешно. На очереди четвертый. Следите за объявлениями.
Записи
4 комментария