Вечная память

Наталья Самовер

30 октября — День памяти жертв политических репрессий. Не праздник, но красный день календаря; красный то ли от крови, то ли от стыда.

В Средние века в городах Западной Европы, страдавших от смертоносных эпидемий, был обычай рисовать крест на доме, где есть умершие от чумы. Прохожий, двигаясь по улице, ощущал, что идет по стопам смерти. Тут была чума, и тут, и тут… В каждом доме или почти в каждом. Когда чума уходила, в память о ее жертвах воздвигались памятники – чаще всего храмы, а иногда колонны и обелиски или общественные здания.

Топография политических репрессий подобна топографии чумы. Террор наполнил собой город. Он не витал где-то в околовластных эмпиреях, он ходил по домам, врывался в квартиры, разбивал семьи. Но в Москве есть только один мемориал такого рода, устроенный прямо по месту жительства. Еще в 90-х годах жильцы старинного дома по адресу: Маросейка, 13 строение 2 установили в проездной арке скромную мемориальную доску в память о своих соседях, чьи жизни перемолол беспощадный ХХ век.

29 октября 2011 года «Архнадзор» включился в акцию «Возвращение имен», ежегодно проводимую Международным обществом «Мемориал» накануне Дня памяти жертв политических репрессий.

Мы решили пометить табличками дома, где террор оставил свой след, чтобы хотя бы на день сделать зримым целый пласт исторической памяти, вычищаемый, вымываемый, вытесняемый из общественного сознания.

Часто нам приходится отвечать на один и тот же вопрос: «Зачем вы стремитесь сохранить эти старые дома? Ведь это сложно и дорого. Лучше снести их и выстроить новые, которые будут выглядеть точно так же». В ответ мы пускаемся в сложные рассуждения о подлинности материи и об исторической городской среде, которая представляет собой овеществленную историческую память, состоящую из множества видимых и невидимых слоев. А может быть, проще повесить на фасад вот такую небольшую табличку, говорящую о том, что именно из этого дома ушел, чтобы никогда не вернуться, безвестный человек – жертва и мученик. Новодел, пусть даже он как две капли воды будет похож на старый дом, уже не будет хранить звук его последних шагов. На новодел не повесишь табличку. Он будет пуст, холоден и безжизнен, потому что жизнь приходит к домам только вместе с памятью.

Мы выбрали для своей акции маленький кусочек исторического города вокруг Никольской и Маросейки. Большой Черкасский, Богоявленский, Ветошный, Большой Златоустинский, Армянский, Петроверигский, Старосадский, Большой Спасоглинищевский… Огромные многоквартирные дома и маленькие особнячки. Конструктивизм, классицизм, эклектика. Всего 52 дома, откуда в годы политических репрессий 1930-50-х годов отправились на смерть 203 человека. А в центре всего – Расстрельный дом (Никольская, 23), где с начала 1930-х до конца 1940-х годов размещалась Военная коллегия Верховного суда СССР. Нет, в этом доме не расстреливали, на его камнях нет крови. Но по приговорам, вынесенным судьями, трудившимися в этом здании, только в 1936-1938 гг. были казнены 31456 человек, в том числе 7408 — в Москве.

Этот дом посреди кипящей Никольской пуст и мертв уже много лет.
Там на грязной, непроницаемой как саван сетке мемориальцы и архнадзоровцы закрепили полотнище с изображением его фасада – чтобы город вспомнил лицо Расстрельного дома, и со страшными цифрами – чтобы вместе с памятью попробовать пробудить совесть.

С 2006 года это здание находится в статусе выявленного объекта культурного наследия. За это время оно пережило несколько попыток снятия с охраны. Банк Москвы имел на него свои – сугубо коммерческие – виды. Скоро год, как контроль над Банком Москвы и всеми его активами перешел к другому банку — ВТБ (другими словами, к государству), но судьба дома по-прежнему неясна. Лишь грязнее становится сетка со стороны Никольской, да регулярно меняются рекламные баннеры на фасаде, обращенном в Театральный проезд.

Ни Правительство Москвы, ни Министерство культуры России не торопятся окончательно закрепить статус этого уникального, трагического памятника, достойного называться объектом культурного наследия федерального значения.

Совсем рядом, посреди Лубянки, в сквере у Политехнического музея лежит неприметный Соловецкий камень – главный символ памяти для всей страны. Но память самой Москвы как будто стерта. Ни одно здание в нашем городе не поставлено на охрану на том основании, что оно связано с историей репрессий 1930-50-х годов.

К сегодняшнему дню издано шесть путеводителей по истории политических репрессий в городах России — по Комсомольску-на-Амуре, Красноярску, Сыктывкару, Пензе, Воронежу и Рязани. По Москве такого путеводителя пока нет. Но есть сайт http://mos.memo.ru, где можно найти списки расстрелянных по адресам. Зайдите, поищите свою улицу, свой дом, свою квартиру.

Сводные списки жертв по всей стране – на сайте http://lists.memo.ru/ Зайдите, поищите знакомые фамилии.
Работа не окончена, списки продолжают пополняться.
На эти труды специалистов «Мемориала» мы опирались при подготовке акции. Результат поразил нас самих.
Кусочки белого пластика покрыли город как те чумные кресты.
Не было переулка без жертв.
Часто от одной таблички видна другая.
Иногда нам приходилось вешать свои таблички на нескольких домах подряд.
Один человек, два человека, три, пять… Десять, семнадцать, двадцать один…
Эта акция не претендует на роль полноценного увековечения памяти жертв политических репрессий. Мы не знаем, как долго продержатся наши таблички, но тот, кто их увидит, – не забудет.

Пока мы рыскали по переулкам, на Лубянской площади совершала свое мерное коловращение мемориальская акция «Возвращение имен».

С десяти утра до десяти вечера не иссякала небольшая, тихая очередь к Соловецкому камню. У каждого в руках свеча. В сумерках стало заметно — каждый человек это огонек. Камень утопает в цветах. Посреди площади негде скрыться от ветра. Стынут руки. Чтецы сменяют друг друга. На белом листке несколько имен и коротких биографий. Ровно полсуток над Лубянкой разносится: «Шофер… Молотобоец… Комбриг…
Медсестра… Писатель… Студент…» Русский. Еврей. Латышка. Поляк.
«Расстрелян… Расстреляна… Расстрелян…» Незримая толпа невинно убиенных час за часом постепенно заполняет площадь. «Мой отец… Мой дед… Мой прадед… Расстрелян… Сослан… Погиб в лагере…», — подняв глаза от листочка, добавляют чтецы.

Город отвечает молчанием.

Только в 1937-1938 гг. в Москве было расстреляно более 30 тысяч человек.
Вечная память.

Фотографии автора

От редакции: Всего пару лет назад, на Большой Лубянке, в доме, прилегающем к печально знаменитому «расстрельному» гаражу НКВД, функционировало кафе «Щит и меч». Вечерами сотрудники неких окрестных офисов весело пили в нём водку под портретами Ежова и Берии. Вывеска, зафиксированная на этой фотографии, обнаружена вчера в Большом Златоустинском переулке, между двумя домами, где жили НКВДшники. Из одного расстреляно 11 человек, из другого — 21…

25 комментариев

Разумеется я поддерживаю описанную выше деятельность. Но меня удручает (не в вашем обществе, а обществе вообще) полное невнимание к катастрофе 1929-1932 годов. Число погибших оценивается (разными исследователями по разным методикам)в 6-15 миллионов. Все ведь равно как убить.
Как эта политическая деятельность вяжется с градозащитными задачами АрхНадзора? Тогда уж считайте и "жертв демократии 90-х", число которых постоянно растет. И уже давно перевалило за те 500 тысяч жертв политических репрессий.
Наталья Самовер больше года назад   Изменить
Уважаемый Василий, чтобы понять, как эта деятельность вяжется с градозащитными задачами "Архнадзора", прочитайте, пожалуйста, статью, которую вы комментируете.
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Вы правы, Василий, никак не вяжется. Однако некоторые уважаемые авторы пытаются снова и снова обсуждать вопросы уголовно-правовой политики в СССР в 1930-50-е гг. на сайте, который создан совершенно не для этого.
А как "вяжется"? Да вот пример, что далеко ходить: мы пытались защитить этот дом - Печатников, 3 Не смогли...
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Валентина, но где же связь между неудачными попытками спасти старый дом(проблема сохранения архитектурного наследия), и уголовно-правовой политикой в СССР (историко-юридическая проблема)?
В данном конкретном случае менее всего приходится говорить об архитектурной ценности дома. Если бы мы вовремя узнали о мемориальной ценности дома №3 по Печатникову переулку, было бы гораздо больше шансов его спасти (предполагаю, что то, что по ссылке, Вы не потрудились внимательно прочитать, перечитайте пожалуйста хотя бы первый абзац). Нас часто упрекают оппоненты, что мы "цепляемся" за старые камни, за давно никому не нужные мёртвые развалины. На самом деле, каждый раз со "строительным мусором" с места снесённого дома вывозится Память, вычёркиваются Имена - происходит своего рода убийство живого (человек жив, пока его помнят, говорят). Считайте, что в большой степени именно этим "вяжется" деятельность Архнадзора с тем, что делает "Мемориал". Вот ещё ссылка http://www.archnadzor.ru/2008/09/08/skit/#more-1206 - для Вас ли, для тех ли, кто действительно хочет понять, почему мы участвовали в этом году в акции "Мемориала" "Возвращение имён". И, прошу Вас, пожалуйста в статье по ссылке обратите внимание на следующее важное замечание: особая ценность довольно часто выявляется в процессе реконструкции зданий. Ваше утверждение, что здесь, в данной публикации, на нашем сайте обсуждаются вопросы уголовно-правовой политики в СССР в 1930-50-е гг. не имеет под собой никаких оснований.
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Вопрос к уважаемому автору: грустите ли Вы по убийцам, насильникам, взяточникам, бандитам, кознакрадам, шпионам, изменникам, саботажникам и по прочим преступникам, расстрелляным в те годы? Или может быть уважаемый автор полагает, что общеуголовной преступности в СССР не существовало вовсе, и все те люди, кого тогда расстреляли или посадили, были белыми и пушистыми невинноубиенными интеллигентами?
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
виноват: кАзнОкрадам, конечно!
Какое странное предположение... Вот одно имя - подробно - с листочка на предпоследней фотографии: Александров Иван Александрович Родился в 1889 г., Московская обл., г. Сергиевска; русский; образование низшее; б/п; завод 'Борец': кузнец. Проживал: Москва, 2-я Новотихвинская ул., д. 13. Арестован 19 августа 1937 г. Приговорен: тройкой при УНКВД по Московской обл. 14 сентября 1937 г., обв.: антисоветской агитации и террористических намерениях. Расстрелян 17 сентября 1937 г. Место захоронения - место захоронения - Московская обл., Бутово. Реабилитирован в мае 1989 г. Автор "грустит" о людях, упоминаемых на сайте http://lists.memo.ru/ (ссылка в статье есть)... Уж извините, что ответила за автора.
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Уважаемая Валентина, а знакомились ли Вы с уголовным делом Александрова Ивана Александровича? Знаете ли Вы, что в те непростые годы считалось антисоветской агитацией и террористическими намерениями и что конкретно совершил этот гражданин, чтобы быть осужденным за это? Знаете ли Вы, кто сообщил в НКВД о его преступной деятельности? Какие мотивы были у людей, которые сообщили об этом? Кто и почему свидетельствовал против осужденного? Знаете ли Вы, по каким мотивам был реабилитирован Александров Иван Александрович?
А у Вас есть ответы на эти вопросы, Дмитрий? Думаю, что нет. Почему у Вас есть основания сомневаться в приведённых данных, я даже не спрашиваю - Вы всё равно найдёте, что ответить. Что же касается меня - нет, я не знаю подробностей дела Александрова Ивана Александровича. Более того, я не знаю обстоятельств, при которых был осуждён мой собственный отец. Слава Богу, он был всего лишь "лишенцем", и род продолжается. Мне достаточно того факта, что он реабилитирован Украиной (СССР перестал существовать, когда это случилось), где он был арестован и выслан на русский Север. А знаете, почему не знаю? А потому что мне достаточно того, что я его знала всю мою жизнь, пока он был жив, того, что рассказывали родные и близкие. А главное - мне страшно было получить ответ, начни я добиваться реабилитации отца в России, на один-единственный вопрос, из приведённых Вами: кто сообщил в НКВД о его преступной деятельности. А ещё я "грущу" о том, что не имею права узнать, по каким таким "политическим мотивам" была арестована и провела два с половиной года в тюрьме княгиня Шаховская-Глебова-Стрешнева...
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Уважаемая Валентина, не надо бояться узнавать правду об истории своей семьи и истории своей страны - только так можно разобраться в том, что же на самом деле произошло и почему произошло. В истории интересующей Вас княгини Вы тоже сможете разобраться, если захотите. Сделайте запрос в соответствующий архив. Уверен, что Вам помогут.
Вы неверно меня поняли. Уточню: я не знаю "официальной версии" обстоятельств, при которых был осуждён мой собственный отец. И моё "страшно" к Вашему "не надо бояться" не имеет отношения.
Дмитрий, вот сразу видна школа ФСБ. Вас хорошо учили.
Наталья Самовер больше года назад   Изменить
Да нет, плохо его учили. А то бы он знал, что архив ФСБ дает доступ к делам только родственникам репрессированных, так что информацию о судьбе княгини Валентина получить не может. А просто так обнародовать эту информацию ФСБ не стремится.
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Конечно, уважаемой Наталье гораздо лучше известно, как учат в Академии. Валентина, при выяснении судьбы интересующей Вас княгини Вы можете руководствоваться этим регламентом: http://www.fsb.ru/fsb/gosuslugi/reglamenty.htm!id%3D10436248%40cmsArticle.html Ничего странного в аресте княгини в 1919 г. нет. В стране шла гражданская война и все дворяне были под подозрением. Освободили княгиню в 1922 г. либо оттого, что она перестала представлять опасность для государства, либо потому, что согласилась работать на НКВД. В пользу последней версии говорит то, что она вскоре оказалась за границей. Про то, что НКВД имел серьезную агентуру среди эмигрантов Вы, думаю, знаете. Станем мы осуждать княгиню, если эта версия подтвердится?
Дело не в регламентах. У княгини Шаховской-Глебовой-Стрешневой живы потомки. Надеюсь, я могу не объяснять подробнее, почему выше написала "не имею права"? Последнее: удивляет (или уже и не удивляет...), как Вы лихо предпочли версию о сотрудничестве княгини с НКВД ("в пользу последней версии говорит...") любой другой. Так и хочется повторить Ваше: "А знакомились ли Вы..., знаете ли Вы..., кто и почему...". И вопрос "станем ли мы осуждать" - с какой стати, извините? Дмитрий, я считаю продолжение обсуждения данной темы здесь и сейчас - вне логики. Всего доброго!
Дмитрий Мазеин больше года назад   Изменить
Действительно, в Академии ФСБ учили очень хорошо. В частности, учили не пытаться рассуждать о том, в чем не разбираешься (как делают некоторые уважаемые авторы), а сначала разобраться в предмете.
Неужели в Академии учат не делать различие между политическими заключенными и уголовниками? Быть безразличными к жизни человека? И кстати говоря, пока в том числе и ФСБ не покается в преступлениях своих предшественников, не признает палачей палачами, убийц- убийцами, а невинно пострадавших - жертвами террора, наше общество из кризиса и ожесточения не выберется. И раз уж по-прежнему во многих местах стоят бюсты Ильича, было бы справедливо рядом ставить мемориалы жертвам советского режима. Память обществу необходима для его выживания. Иначе всё так и будет повторяться.
вот видео с акции: http://youtu.be/vOdIciBXhcg
Редкостной рукопожатности пост. В том смысле, что сайт ничего не потерял бы если бы его не стал публиковать.
Здравствуйте! Наталья! Я увидел Вас случайно в сюжете новостей и сразу влюбился. В Вас бездна интеллектуального обаяния, великолепная речь, эрудиция. А ещё вы просто красивы. Желаю Вам успехов в Вашей нелёгкой деятельности. С уваажением, Александр.
Александр, подписываюсь под каждым Вашим словом! Обаяние, речь и просто преданность делу Г-жи Самовер вызывают восхищение! Удачи, сил и добра всем участникам этого нелегкого и самоотверженного проекта (проект- пошлое и неподходящее слово к делу сохранения Истории и Памяти, каюсь).
Ваша акция замечательная и необходимая.Хочу сообщить'. Что у Расстрельного дома каждую среду в полдень проводятся пикеты с требованием создания музея государственного террора. Приходите!

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *