В Барабанном переулке экскаваторы живут
Константин Михайлов
«В Барабанном переулке? барабанщики живут. Поутру они как встанут,?барабаны как возьмут…» — говаривал Булат Окуджава. В эти выходные в Барабанном переулке раздавалась другая музыка. Здесь продолжалась консервация исторической Москвы, которая, судя по выступлениям нового городского руководства, должна стать одной из основ «новой градостроительной политики».
Когда в начале марта «Архнадзор» забил тревогу о том, что несмотря на намерения сохранять исторический центр и запрещать в нем новое строительство, высказываемые мэром Сергеем Собяниным, в столице продолжают сносить исторические дома под новые стройки, в СМИ появились «опровержения»: дескать, разрешений Москомнаследия на снос такого-то дома нет, стало быть, ничего ему не грозит. Если бы все так было просто.
С утра в субботу 26 марта старинный дом № 8 на углу Барабанного переулка и Малой Семеновской улицы стал крушить экскаватор. К обеду он практически расправился с длинным крылом здания вдоль переулка, целой оставалась только часть, выходящая на улицу. От проезжего и прохожего переулка зона сноса была, как ни странно, отделена только бетонными блоками, не было даже забора, не то что навеса. Старинные кирпичи с клеймом в виде огромного двуглавого орла можно было подбирать в качестве сувениров.
Дом № 8 в Барабанном переулке, конечно, не шедевр. Просто старинное, 1880-х годов, здание, типичное для рабочей московской окраины. Но оно стоит в объединенной охранной зоне памятников истории и культуры, стало быть, создает ту самую историческую городскую среду, в которой по закону должны сохраняться памятники.
В марте 2008 года дом был признан правительством Москвы аварийным. В марте 2009 года рабочая группа комиссии правительства Москвы по вопросам сохранения зданий в исторических районах согласилась с его сносом. В июле 2010-го исполнявший в том момент обязанности мэра Москвы Владимир Ресин подписал распоряжение правительства Москвы о сносе дома. В марте 2011 года… вы уже знаете.
В субботу Ваш покорный слуга произвел на стройплощадке небольшие изыскания. На ней обнаружился ордер ОАТИ, проект работ по сносу, утвержденный местными властями. Все чин чином.
Представители Москомнаследия, посетившие стройплощадку в выходной, за что им отдельное человеческое спасибо, также видели эти бумаги и оснований для вмешательства не нашли. Тем более, что официальные проверки они теперь проводят только с санкции прокуратуры.
Однако же на свете существует постановление правительства Москвы № 240-ПП от 10 апреля 2007 года, согласно которому в комплект документов, необходимых для выдачи ордера ОАТИ на снос или даже противоаварийные работы на зданиях в пределах исторических районов Москвы, должно входить разрешение Москомнаследия.
Отсутствие которого, как нас убеждали в начале марта, служит надежной гарантией от сноса дома. В Барабанном переулке разрешения Москомнаследия нет. Дом сносят экскаваторами. Консервация исторической Москвы продолжается.
От редактора: Предупреждая очередные обвинения в том, что «Архнадзор» уделяет нездоровое внимание «сараям и рухляди», позвольте ещё несколько слов о том, что такое архитектурно-историческая среда и зачем она нужна. В одном специальном исследовании, вышедшем 20 лет назад, есть фраза: «Побуждаемые заботой об историческом архитектурном наследии, мы пришли к логическому заключению, что пора изменить подход и заниматься не только лишь реставрацией отдельных объектов, превращая их подчас в «натуральные сувениры» в городской застройке, а решать объём реставраций в границах целых исторических улиц и фрагментах городов.» Однако судя по современной практике, к такому заключению пришли далеко не все российские градостроители, либо побуждения у них совсем иные.
Средовая, рядовая, фоновая застройка — естественнное окружение памятников архитектуры, созвучное, соразмерное, близкое по масштабу и фактуре. Без неё памятник становится одиноким антикварным экспонатом, либо матрёшкой в сувенирной лавке. Только специалисты опознают на этой фотографии храм Симеона Столпника в Поварской слободе, а между тем, это всем известная церковь-игрушка, стоящая в самом начале Нового-Арбата. Полвека назад её окружение показалось кому-то «малоценным» (очевидно, что сейчас стоящий справа дом считался бы безусловным памятником послепожарной застройки). А несколько лет назад тот же самый сюжет был разыгран на площади Тверской заставы… От старого города остаются вырванные из контекста осколки, вставленные в совершенно чуждую им оправу. «Оправа» от такого соседства безусловно выигрывает, памятники — нет.
Слишком долго наше законодательство было оринтировано на охрану шедевров. В 1970-е была предпринята попытка выделить в городе ряд заповедных зон, но в отутствие чётко прописанных ограничений это мало что значило. Достаточно сказать, что одной из «заповедных зон» являлось радикально преобразившееся в последние 15 лет Остожье. Но летом 2010 года небывалый резонанс вызвала попытка сноса именно рядовой застройки, составляющей окружение знаменитого Кадашевского храма. Общество приблизилось к осознанию необходимости целостного сохранения исторической застройки центра, независимо от уровня её художественной ценности. В двух словах это выражается очень простой аксиомой: старый город должен состоять из старых домов.
Неприкосновенность средовой застройки не менее важна для районов, целостность которых была нарушена в ХХ столетии. Это относится к находящемуся под угрозой сноса дому Кольбе, «держащего» угол разорванной в советские годы Малой Полянки. И к упомянутому дому в Барабанном переулке, являвшемуся естественным фоном для замечательного деревянного дома купца Кудряшова. Вместе они образовывали фрагмент среды, оформляли перекрёсток в бывшей Семёновской слободе — района с богатой трёхсотлетней историей и отнюдь не до конца растерянным краеведческим потенциалом. Реставрированный дом Кудряшова мог стать хозяином градостроительной ситуации. А теперь представьте, как он будет смотреться на фоне многоэтажной новостройки — генплан позволяет здесь строительство высотой до 55 метров…
Записи
16 комментариев