Сколько бы мы ни обращались к разным эпохам, мы сталкиваемся с совершенно определенным социальным типом парка. Это парк — владение, парк — отражение личных вкусов владельца или маски, в которой он хотел представить себя общественному мнению, маски, которую создавали профессиональные архитекторы и художники. В. Л. Глазычев «Парк — пространство и процесс», 1973 г.
XX век в Зарядье заканчивается прямо сейчас и никак не может закончиться. А начался он, с еще большим опозданием, со сносов 1930-х годов. Сначала для строительства нового Большого Москворецкого моста уничтожили кварталы Москворецкой улицы, затем Варварские ворота. В 1940-41 новая серия сносов опустошила юго-западную четверть Зарядья. Были снесены Мытный двор и храм Николы Мокрого, стоявшие на древнейшей Великой улице и игравшие системообразующую роль в центре средневекового торгового посада у речной пристани. Серии сносов продолжились в 40-50-е, затем в 60-70-е. Последняя подобная серия происходила на наших глазах и завершается прямо сейчас в северо-восточном углу района.
Мэр Москвы Сергей Собянин опубликовал в личном блоге текст «Московские памятники. Реальное положение дел». Построенный на статистике Департамента культурного наследия, текст по своему значению выходит за пределы статистического отчета и может считаться программным.
Но сначала все же о цифрах. Во-первых, число зданий — объектов культурного наследия всех уровней охраны составляет в этом отчете, округленно, 4500 (если точно — 4448). Для тех, кто слышал о восьми с половиной тысячах памятников Москвы, требуется уточнение: четыре с половиной — это число именно зданий, то есть объектов, имеющих полезную площадь. Недостающие тысячи образуют сооружения, в числе которых монументы, археология, захоронения с надгробиями, памятники техники и проч.
Ровно 10 лет назад, 7 февраля 2009 года, участники нескольких градозащитных проектов, давно знакомые друг с другом, и люди, по мере сил пытавшиеся защитить старую Москву от неумолимого бульдозера, решили, что сообща это может получиться эффективнее.
Что удалось и что не удалось изменить за 10 лет? *
Что ждет дом Булошникова и в какой Москве мы будем жить
Константин Михайлов
В Москве такого давно уже не было: судьба дома 17 по Большой Никитской взбудоражила жителей. Оно и правильно. По сути, вопрос о будущем дома купца Федора Булошникова, построенного в 1830-е,— это вопрос о том, в какой Москве мы будем жить.
Записи
Записи
